На крыше котёнок с интересом наблюдал упражнения пса. «За кем он там шныряет третье утро подряд?» – спрашивал себя котёнок и мотал головой, повторяя петляния Дружка. Внезапно раздался звук механического будильника. Дружок прекратил вилять и уставился на окно с цветком – оттуда, с третьего этажа, разлетелся по двору бойкий трезвон. Котёнок на крыше продолжал любопытствовать и, кинув пса с непонятной беготнёй, попробовал заглянуть в окно. Затея – из непростых – с крыши-то дома! Котёнку пришлось сильно вытянуть шею. Он, сморщив алый мокрый носик, несколько раз втянул воздух, да так толком ничего и не увидел, только в животе снова заурчало. Котёнок с голодухи начинал потихоньку злиться.
В со вкусом обставленной спальне – у стены комод, на нём ваза с росписью, в рамках на стене три рисунка с видами на морской берег, лесную чащу и деревушку – цепь мультяшных домиков вдоль поля с созревшей пшеницей; стильные шторы на окнах – всё тщательно подбирала Алёна для компактной двухкомнатной квартиры – с кровати под звон будильника вскочил Арсений. Это был тридцатилетний худой и высокий – метр девяносто – взъерошенный городской интеллигент. Он, мыслями продолжая спать, выключил ошеломивший его звонок. Арсений непослушными руками начал натягивать брюки и летнюю рубашку в полоску. В спальню вошла Алёна – симпатичная, высокая и стройная. В тридцать лет она держала форму и сохраняла вид на двадцать пять – в их отделе на швейной фабрике, где Алёна трудилась экономистом, у неё постоянно кто-то допытывался: «Какой комплекс по фитнесу выполняешь?», «Как готовить мясо, чтобы жир стекал?». Несмотря на ранний час, Алёна уже была в фартуке.
– Чай вскипел. У тебя тридцать минут на сборы. Мы в садик, – сказала Алёна.
Не успела она повернуться к двери – к ней из коридора подошёл пятилетний Семён с круглыми щеками, одетый в рубашку с коротким рукавом и шорты. В руках Семён держал совочек и фуражку, на поясе висела пластиковая сабля. Семён надел фуражку и выхватил саблю из ножен; он забегал по комнате, размахивая оружием: игра в кавалеристов считалась важнейшей частью его утренней программы.
– В атаку! Обходи с флангов! Тачанку к брустверу! – командовал отрядом Семён.
Арсений торопился, как и каждое утро, и потому у него всё выходило медленно: он третий раз пытался застегнуть верхнюю пуговицу на рубахе.