Лорда корова весьма впечатлила, он сел, постукивая хвостом о землю и наклоняя голову из стороны в сторону, с умилением и восхищением рассматривал это великолепное создание.
– Война и немцы… – тихонько пробормотала я.
– А? – раздался голос из под каски. – Чё ты говоришь?
– Я говорю: «Хозяйка, немцы в деревне есть?»
Надежда перестала двигать руками, изумлённо уставившись на меня.
– Тьфу на тебя, Сашка, напугала. Я думала это сноха.
– А ты-то меня как напугала, с тобой всё в порядке, что это ты на башку напялила?
– А кроме каски тебя ничё не смущает? – язвительно поинтересовалась она.
В ту же секунду, взметнувшийся коровий хвост, с глухим стуком ударил по каске, и я увидела, что на кончике хвоста, где должны быть длинные пряди, помогающие корове отбиваться от гнуса, торчат неровно выстриженные клочки, и грязно-розовая култышка.
– Один раз! – Надежда отставила ведро в сторону, достала из кармана баночку с вазелином и смазала дойки, подхватила одной рукой стульчик, другой ведро и выбралась наконец из под коровы. – Один единственный раз, попросила сноху подоить корову! Вот! – женщина негодующе указала подбородком в сторону коровьего хвоста, – результат! Она, видите ли, ей по лицу хлестнула хвостом. А я теперь корову ни подоить нормально не могу: она этой культяпкой как молотком по голове бьёт, ни в стадо выгнать, её же там овода съедят!
– Надь, а ты когда просила ее корову подоить, показала ей как это вообще делается? Сказала что хвост подвязать можно?
– У самой ума чтоль нет, где так грамотные…
– Ну ты даёшь, она же городская у вас, откуда она должна всё это знать!
Надежда поджала губы, повесила стульчик ножками на забор, сняла свой экзотический головной убор, повесила его рядом, и наклонившись к кадушке с водой, помыла руки.
– Постой, постой… – неприятная догадка поразила меня, – так ты это нарочно… Чтобы она не справилась, накосячила, и у тебя был повод её пилить! Фу, Надя, как некрасиво.
– Ой, да на фига мне повод искать, она же ни хрена не умеет! Вот ни за холодну воду! Что ни скажу сделать – все за ней переделывать приходится…
– Так, стоп! Ну-ка вспомни, дорогуша, как ты ко мне через огороды бегала, на свекровь жаловалась. И то она нарочно сделает и это, лишь бы тебя перед Сашкой унизить, а теперь сама так делаешь?
Надежда сердито засопела, и уселась на край вкопанного в землю тракторного колеса.