– В последнее время я от тебя ничего, кроме сарказма, не слышу, – сказал мне как-то отец.
Действительно, окунувшись во взрослую жизнь, я ощутила себя маленьким пузырем в большой ванне и еще полнее почувствовала свою беспомощность, уязвимость и зависимость от других. По натуре я гордячка и одиночка, если бы я могла обходиться без людей – прекрасно бы жила. Но, видимо, Господь решил подпортить мне физику, чтобы усовершенствовать душу. Смысл в том, чтобы терпеливо крест свой тащить и не роптать. Раньше лучше удавалось – когда жизнь не касалась. О ней всегда легко рассуждать, пока она тебя не трогает.
Сестра часто обвиняла родителей (особенно маму) в том, что они меня любят больше, чем ее – без этой телеги не обходилась ни одна их потасовка. Ну да, носились со мной в детстве, потому что я слепой была, хлебнули они со мной изрядно, что уж тут непонятного. Однако мама считала, дело в другом – как раз в этой серьезности по отношению ко мне. Я на девять лет моложе сестры, но к ней они относятся по-родительски, а не по-дружески.
После знакомства с моим творчеством родители стали считать меня кем-то не от мира сего, кем-то своеобразным и слишком много для своих лет понимающим, не в меру сильным, особенно для девушки. И конечно, таким чудам, как я, неинтересно общаться с такими обычными людьми, как они! И все равно они меня любили. Это похоже на притчу о блудном сыне, на мой взгляд – есть у них нормальная старшая дочь, нет, они в жалкой слепандере души не чают, хоть она, по сути, им всю жизнь сломала и продолжает.
Мама предложила остаться у них, но я отказалась. Папа же отказался вести меня к бабе Шуре и сказал, что глупее не придумаешь – добираться в такой час на автобусе.
– Я все-таки попробую, – ответила я, и мама пошла провожать меня на остановку.
Пока ждали автобуса, успели поговорить. Мама сказала, что ей без меня тяжело, ибо только со мной можно в этой семье нормально общаться. В прошлом году, когда я жила у бабушки и как-то заикнулась о том, что скоро перееду к ней насовсем, мама сказала, что ей будет одиноко без меня. Тогда меня эта реплика припечатала, и я передумала переезжать, и вовсе не из-за того, что с бабушкой тяжело общаться. Сейчас я окончательно заржавела или зачерствела.
– У меня такое ощущение, что мне нет здесь места больше. И раньше было немного, а теперь и вовсе не осталось. Даже физически – у нас ведь не развернуться, а малыш растет, ему отдельная комната понадобится…