Оказалось, мать и сестра люто ненавидят ее из-за такой внешности. Мотька всю юность пыталась наладить с ним контакт, но тщетно. Отношения с семьей не складывались никак, и даже в самый горький час, когда ушел из жизни Глеб, ей не на кого было опереться. Его семья стала ее семьей. Ну и мы где-то маячили, хотя толку от нас, молодых и глупых, никакого не было. Мы испугались, забились в угол и не знали, как себя вести, что сказать, чем помочь. Теперь я уверена, обе мучаемся чувством вины, хотя не обсуждали это с Ликой.
Голос в трубке сказал, что это Вита. Кто такая Вита, я вспомнила только минут пять спустя. Вредина из параллельного класса, которая пыталась играть рок и почти выпрыгивала из кожаных штанов, строя из себя роковую девушку. Постоянно таскала с собой гитару, но играть не умела, размалевывала веки черным карандашом и бренчала цепями. Носила толстовки с модным тогда «Королем и Шутом», но на самом деле не любила их.
– Я слышала, ты репетиторством занимаешься, – продолжила она.
Я подтвердила. Неужто она решила английский подучить?
– Я хотела дочку приобщить…
– У тебя дочка есть? – я так и села.
– Есть. Три года уже.
Оказалось, Вита родила на втором курсе. Мы ведь разошлись по институтам, потеряли друг друга из виду, и я понятия не имела, как сложились жизни моих одноклассников и уж тем более не одноклассников. Собственно, я их и не знала особо – я училась на дому со второго класса и до последнего звонка. Детство мое прошло в специализированном детском садике для очкариков, потом он перерос в школу, но после первого класса она закрылась. Выхода у меня было два: либо интернат, либо домашнее обучение.
– Только через мой труп! – заявил тогда отец по поводу интерната.
Я благодарна ему. Не представляю, как бы я выжила вдали от семьи в столь нежном возрасте и будучи такой беспомощной. Вот и выросла, как аристократка – индивидуальное обучение, музыка, два иностранных. У меня было свободное время, нормальный цвет лица и сон, а товарищей мне хватало по увлечениям.
– Я вообще не знаю, что делать с малышами, – призналась я.
У меня и со взрослыми та же проблема, но их у меня пока и нет. Так, школьники, которым надо помочь с домашкой.
– Да там все просто, только играть! Мы ходили на развивашки, кое-что она уже знает. Пусть уж не забывает, слышит язык хотя бы…