: основательность, невозмутимость, консервативность, некоторая флегматичность с одной стороны, и аристократизм, респектабельность в сочетании с импозантностью и грубоватой элегантностью с другой. Ему только – только миновал второй год. Он ещё даже не все подарки распаковал. А их насчитывалось около десяти. Торжество он отпраздновал пышно. Он был весь в серебряных блёстках и яркой мишуре. Все полупьяные гости безумно хохотали, когда игривый малыш пытался станцевать фигаро во дворе дома под музыкальное сопровождение песни Лаймы Вайкуле
«Акапулько ай-ай-ай…».Солнечный лучик скользнул по изысканной резной лестнице, которая вела наверх дома. На втором этаже в томном коридоре также появился солнечный зайчик. Он, пробежавшись по паркету, быстро исчез. В просторной спальне царил полумрак. Солнечный свет слегка струился и пытался пробиться сквозь плотную, однотонную, фланелевую занавеску цвета молодого кактуса.
На широкой кровати лежали супруги Николас и Тома. Они мило сопели под гладким атласным одеялом. На тумбочке затарахтел старый, но резвый и звонкий будильник. Он нарушил чудные, чуткие сновидения. Николас, прищурившись, пробудился. Он мельком глянул на супругу. Тома слегка пошевелила рукой. Она не торопилась пробуждаться. Одеяло чуть съехало вниз. Оку предстала пышная оголённая грудь красотки. Обнажённый Николас бегло осмотрел свои возбуждённые причиндалы. Он тут же прижался к своей милой пассии.
– Дорогая с добрым утром. Тома я хочу тебя крошка. Ты обалденная, – прошептал он.
– ААА, – сонно вздохнула леди.
Будильник вновь затарахтел. Но уже не так громко. Николас слегка напряг свои мускулистые руки. Она казались просто стальными. Выказались небольшие вены. Супруг нежно поцеловал Тому в губы. Она не противилась. Всё ещё находилась в состоянии сна. Но уже слегка двигала головой. Его руки скользнули под одеяло. Он облюбовал сексуальные ножки Томы. Она слегка улыбнулась. Чуть приоткрыла сонные глаза.
– АААА, – простонала Тома.
– Тома. Ты невероятно сексуальная…
– АААА… ААА…
Николас, слегка навалившись, принялся мило ласкать поцелуями наливные дыни супруги. Он неистовствовал. Чуть прищурил глаза. Его руки плавно скользили по оголённому телу милашки. Она находилась точно под гипнозом. Слегка двигала головой и не более того.
– АААА… ААА, – простонала Тома.