Он укрыл их обоих плащом, пытаясь защитить от порывистого ветра, всех невзгод и грядущего будущего.
– Ш-ш-ш, … – что-то ещё бормотал Питер, гладя её по спине, но в потоке ветра его тихий успокаивающий шёпот был совсем не слышен. Она лишь разобрала, как он прошептал её имя и последние фразы: – Я здесь. Со мной тебе ничего не грозит.
Он что-то ещё шептал ей в волосы. И слова были скорее дыханьем, чем звуком.
Ровена хотела что-нибудь сказать в ответ, но не знала, что.
– С днём рождения, леди Ровена!
Сердце девушки пропустило удар. Он знает о её дне рождения.
Наверное, мальчик Джейми рассказал. Она ведь на днях сама рассказала об этом Джейми.
Она улыбнулась.
«Это мой лучший день рождения!» едва не сказала она.
Ночная мгла шаг за шагом надвигалась, окутывая их пеленой. Густой туман, неожиданно возникший из ниоткуда, надёжно укрывал возлюбленных от посторонних глаз. Луна и звёзды тоже скрылись за туманом.
Состояние покоя и счастья не могло разрушить ничто.
На бескрайнем просторе, на носу корабля они были одни на всём белом свете, и вокруг не существовало ничего.
Только он и она!
Сейчас они здесь, и он решил насладиться последним моментом, принадлежащим им, и только им, и только здесь, и только сейчас.
Их путешествие подходило к завершению.
Скоро они прибудут в Дувр.
Возможно, другого шанса у них больше не будет никогда.
Он нагнулся к ней, ища её губы своими губами. Ровена охотно ответила на этот поцелуй. Его объятия были сильными и уверенными.
Ничто не способно их разлучить! Такими были их мысли сейчас. Сколько времени продолжались их поцелуи, никто из них не ответил бы.
Влюбленные не замечали время.
Но неожиданно судно встретилось с набежавшей волной, рассекая её поперек носовой частью корабля. Волна с силой ударилась о борт и, взмывая вверх, окатила их с головы до ног своей влагой и прохладой, возвращая возлюбленных с небес!
– Ну, вот, принцесса, нас с тобой окатила волна! С головы до ног! – от неожиданности воскликнул Питер и засмеялся громко и раскатисто, подставляя ветру лицо.
– Да уж нарочно не придумаешь! – Ровена тоже звонко засмеялась в ответ.
Смех был почти истерический.
Ирония не только в том, что их самозабвенный поцелуй так бесцеремонно прервала набежавшая волна. Напряженность чувствовалась буквально во всём. Нервы Ровены были напряжены. Но сейчас смех волшебным образом растворил обуревавшие её страхи, будто не было прошлого и будущего, а было только настоящее.