– Господи, Ира! Как же хорошо!
Лицо его было весело и беззаботно, несмотря на то что полуденное солнце жарило все сильнее…
Держа коробку перед собой, он приблизился и замер в позе, напоминающей собачку, стоящую на задних лапах и просящую угощения. Толстушка весело рассмеялась.
– Ну что, мадам! – Николай легко перекинул свою ношу из рук в руки. – Содержимое сейчас попробуем или до вечера оставим?
При воспоминании о недавнем обильном обеде в ресторане ее тучное тело плавно заколыхалось.
– Ой, нет! Мне сейчас любой кусок сладости поперек горла встанет, – с сожалением вздохнула она и, еще раз оглядев красивую коробку, предложила:
– Давай вечером, ну, это будет как праздник… неожиданно и вкусно…
– Понял, – с готовностью согласился он. – Значит, мы туда не заглядываем, пусть будет вечерним подарком.
Они укрылись от палящего солнца под зонтом, который был выставлен на трех водопроводных трубах. Расстелили на горячий песок под ним большое полотенце – это была гарантия, что их белая кожа не получит ожоги…
Звонок раздался, когда Ира, расслабленная теплом прогретого песка, уже засыпала. Она лениво глянула на сотовый, лежавший в стороне, вставать не хотелось. Звонок набирал обороты, его трель становилась громче и громче, аппарат затрясся всем корпусом.
– Николаша, может, ты, наконец, возьмешь эту хренотень, заколебал, блин…
Телефон валялся рядом с Николаем. Сидя на песке, он задумчиво рассматривал крикливых чаек, гонявшихся друг за другом. Догоравшая сигарета обожгла ему палец, он вздрогнул, посмотрел на образовавшееся красное пятно и, досадливо сплюнув, стал облизывать обожжённое место. После перевел взгляд на телефон, который, уткнувшись в его ногу, продолжал издавать истерические звуки, затем мелко завибрировал, изображая эпилепсию, и, казалось, готов был рассыпаться на мелкие кусочки.
Глянув на него, с ухмылкой сказал:
– Какая-то Нина звонит…