Рамы на небольших окнах чуть косились. Деревянные подоконники немного покрылись плесенью, которая удачно засыхала. И, казалось, ею можно заваривать чай. Или закручивать в бумагу и курить, как самокрутку. Точно специально хозяин дома содержал такое хозяйство и такой урожай.
Сам же герой – любитель романов Жюля Верна и Александра Дюма, как обычно, замечтался. Он лежал на сеточном гамаке в небольшой, спальной комнате. Над его головой витал белый дымок. Парень тянул папиросу. Просто любил побаловаться, но не увлекался. Его звали Алексей Николаевич Котёночкин. Ему недавно исполнилось двадцать семь лет. Дом ему достался по наследству от бабушки Тамары Яновны Сумасбродовой. Она дожила до ста пяти лет. Но совсем уже не соображала. Всё время что – то бормотала себе под нос. Ей диагностировали полную шизофрению, склероз и полную атрофию тазобедренных суставов. И как – то ей показалось, что в деревню вступили немецкие войска, как 1941 году. А на календаре маячил 1981 год. Бабуля, уже прикованная к инвалидной коляске, оказалась весьма бойкой, ловкой и быстрой. Тогда ей уже исполнился сотый год. Она, страдая помешательством и расстройством психики, схватила из тайника двуствольное ружьё и упаковку патронов, которые перешли в её владение от представившегося пять лет назад деда Кузьмы. Тамара вооружилась и поспешила к окну. Она живо выбила прикладом оружия стекло из рамы. Воздух сотрясли шальные выстрелы. Засвистели дробовые пули. Эпичная мадам стреляла, куда глаза глядят. А зрение у неё уже тогда близилось к десятке минус.
Дядя Паша тут же повалился в грязную глиняную лужу. И руки над головой сложил. Его бидон на тачанке дробь пробила насквозь. Потекла вода из небольших отверстий. Дедушка Вася тут же нашёл в себе силы прыгнуть за высокий забор. Он завалился в кусты. Там и пролежал около получаса. Матрёна – пышногрудая, курносая красавица просто побежала, широко замахав руками. Светлые туфли косились. И она быстро потеряла один каблук. Дробь смачно пробила её кожаную сумку. Местный пёс Тузик, поджав хвост, пустился наутёк. Только его и видели. Он живо умотал с крутой горы. А появился в посёлке только через неделю. Через час в посёлке появился милицейский Уазик. Сотрудники живо оцепили дом. А стрельба не прекращалась. Бабуле всё мерещились немецкие захватчики. А бидон дяди Паши стоял особняком. Ей чудилось, что танковое орудие смотрит на неё, а не тачанка.