– Тебе самой-то не тяжело? – спросил ветеринар.
– Мне? – удивилась Лошадка. – Но я же лошадь, мне положено впрягаться, таскать.
– Да кто тебе такое сказал?
– Люди. Они для того лошадей и держат, чтобы нас грузить, себе жизнь облегчить.
– Ну, милая, так на то есть тяжеловозы, а ты разве такая?
– Я не знаю. Иногда мне снится, что я мустанг, я свободна и мчусь по вольным полям, почти взлетаю.
– Подумай хорошо о том, какой ты породы. Одно могу сказать точно: ты не тяжеловоз.
Ветеринар стал лечить Лошадку, та – поправляться, людям строго-настрого запретил её беспокоить, велел не запрягать, не нагружать.
– Если хотите, чтобы она пользу приносила, ждите. Может, полгода, может, год понадобится, ждите, иначе совсем красавицу загубите.
Люди не хотели гибели Лошадки, прислушались к ветеринару, оставили в покое, чтобы она сил набиралась. Да и не со зла они Лошадку тяжёлой работой загружали, просто не разбирались в породах лошадей. Для них, деревенских, все лошади одинаковые. Лошадь – она и есть лошадь, грузить её надо, запрягать, тем более, она сама позволяла. Ну да, бывало, конечно, взбунтует, но ведь везёт, значит, может. Терпит… Но раз ветеринар сказал оставить её в покое, оставили. Кормили по расписанию, паслась она в большом загоне. А люди меж другими лошадями разделили ту работу, которую выполняла Лошадка.
Лошадка тем временем сил набиралась, читала о породах лошадей, искала сходства с собой и решила, что она мустанг – вольная лошадка, и что не место ей в конюшне и в упряжке. Когда Лошадка полностью поправилась, люди открыли загон – выходи мол, иди на свободу, а Лошадка не пошла, с людьми осталась. Почему, спросите, ведь она думала, что родилась свободной? Не всё так просто… Лошадка почувствовала, что нужна людям, только как, ещё понять не могла. И осталась она, боялась, правда, что запрягать снова начнут. Сперва её и не запрягали. Так, иногда, кто хотел на ней прокатится, силу ветра ощутить, катались, а работать особо не заставляли. Те, кто на Лошадке прокатился хоть раз, испытывали какое-то новое чувство, необычное, возвышенное, после многие стали писать стихи и сказки, слагать песни и музыку.
Время шло, позабыли люди, как Лошадка сильно болела от перенапряжения, стали её снова нагружать, запрягать, а она незаметно для себя впрягаться стала, позволила снова на себя груз тяжёлый взвалить. Сама же она чувствовала, что это не её, душа-то свободы, полёта просила. Как быть? Стала опять книги читать, как от тяжёлого груза избавиться, как снова не слечь. И среди старых книг нашла она то, что искала: картинку с лошадью, а у лошадки крылья. Неужели такое чудо бывает? А сама слышит голос тихий внутри себя: «Бывает». Пригляделась к картинке. «Так ведь на меня походит… И что это за чудо-лошадь с крыльями такая?». Людям показала, и те удивились, отродясь такого не видели. Стали меж собой выяснять да судить. И нашёлся среди них старец, который им и объяснил: