Почему он раньше никогда этого не делал? Ведь он регулярно приезжал в Москву.
Решив прокатиться на трамвае, Ролан вскочил в вагон и, расплатившись с водителем, прошёл к задней площадке. Двери закрылись, и трамвайчик поехал вдоль бульвара.
Взволнованно улыбаясь, Ожье смотрел на блестящие рельсы, выбегавшие из-под вагона, на скромные старенькие домики, на ветвистые деревья, которые образовывали аллею. Ему вдруг вспомнилось, как Сергей спросил его про ностальгию. Однако можно ли назвать это ностальгией? Тоска по прошлому, по молодости, всего лишь. Причём тут Москва, Париж?
Сбоку показался небольшой пруд. Ожье невольно улыбнулся, вспомнив, как однажды, будучи навеселе, искупался на спор в этом пруду. Случилось это осенью, и вода была ужасно холодная. Он всё прекрасно помнил.
Впрочем, воспоминания подстерегали его здесь на каждом шагу. Вон там, за аркой, находилась лучшая в мире булочная. Судя по вывеске, и магазин, и пекарня сохранились. Интересно, они до сих пор пекут те восхитительные булочки с изюмом?
А в этот театр он ходил с Людмилой – своей первой женой и матерью Сергея. Тогда они ещё не были женаты. На ней было тёмно-синее платье с достаточно смелым для того времени декольте.
Книжный магазинчик, уютное кафе, которое теперь превратилось в пиццерию, далёкая колоколенка… Да, он помнил всё.
Ожье внимательно оглядел шагнувших ему навстречу из такси Сергея, Веронику и Алину – незапланированного персонажа. Затем, не дав им время опомниться, тут же подвёл к массивной двери ресторана. Наибольшее его беспокойство вызывала, естественно, Алина.
Ладно, пока не сядут за стол и не раскроют рты, выглядят все трое достаточно прилично.
Расположились они довольно удачно. Хотя зал был уже почти полон, слава богу, несмотря на опоздание, заказанный столик им сохранили и обошлось без недоразумений. Ожье тут же углубился в изучение карты вин.
– Привет, Ролан! Давно в Москве? – У их столика остановился коренастый крепыш с маленькими, ощупывающими глазками. – С чем на сей раз пожаловал? Вроде бы на спортивном небосклоне у нас сейчас полный штиль. Или может, я что-то пропустил?
– Нет, ничего подобного – как говорят у нас в России: тишь да гладь да божья благодать. Я просто здесь по личному делу, – поспешил прояснить ситуацию Ожье. – Кстати, позволь тебе представить: Сергей, мой сын, прошу любить и жаловать. – Он терпеливо дождался, пока Сергей встал и обменялся рукопожатием с «крепышом», которому затем улыбнулся так, как улыбаются только лучшим друзьям: – Но я всё равно подойду – пошептаться.