– Эх, прогнать бы вас, чёрт возьми, в своё время через армейскую школу, другими бы стали людьми! А так лишь чудовищный набор в каждом лени, избалованности и эгоизма. Короче – бестолковые люди. Никакого от вас толку! – иной раз возмущался про себя Иванов.
Но со временем и к ним он смог подобрать ключи. А что делать? В наряд ведь не поставишь, тем более на «губу» (гауптвахта) – не посадишь. А ведь правда, в нашей в армии для подобных, как эти, «маменькиных сынков» какие замечательные средства воспитания были!
Сын Николая заканчивал учёбу в институте, жил с бабушкой в Краснодаре, а дочь находилась на Крайнем Севере с матерью и уже работала. В целом всё было стабильно, никто никого ни в чём не упрекал. Дети с отцом общались свободно, совместно встречаясь в период отпуска в Краснодаре, выезжали на Чёрное море.
Иванов особенно ни с кем не делился своими планами на дальнейшую жизнь. Надеялся, что с Настей у них всё сложится. Её переезд в Краснодар он временно держал от всех в секрете.
– Вот приедут, поживут у меня какое-то время, тогда и видно будет, – решил Николай.
Оставались считанные дни до их долгожданной встречи. Иванов спланировал на этот период отпуск и уже передал свои дела Вере, а в новой квартире навёл порядок, холодильник укомплектовал продуктами. Он старался сделать всё, чтобы с первой минуты Насте и Денису здесь понравилось.
И вот наступила последняя ночь перед их приездом. Николай чуть раньше обычного лёг спать, чтобы к семи утра быть на автовокзале. Однако сон никак не шёл. Его что-то беспокоило. Он думал, что это, вероятнее всего, связано с его чувствами, мыслями о Насте, их скорой долгожданной и счастливой встрече. Но хорошо прислушавшись к своему сердцу, Николай понял: нет, это другое, непонятное, нехорошее ощущение.
Он встал с кровати, прошёл в кухню. Выпил полстакана прохладной воды. Затем вышел на лоджию и долго смотрел на тёмный, в звёздах небосвод, словно посылая кому-то всемогущему и неведомому свою просьбу, свой посыл в отношении дорогих и близких ему людей:
– С вами всё будет хорошо!
После этого он вернулся в спальню, лёг в кровать и быстро уснул. Но, несмотря на то, что сон его был крепкий и глубокий, Николай часто вздрагивал от возникающих в его сознании каких-то размытых, невнятных, страшных картин. Утром, по звонку будильника соскочив, как бывало в армии по команде дневального, с кровати, Иванов ощутил свинцовую тяжесть в голове. Пытаясь быстро привести себя в естественное состояние, он поспешил принять контрастный душ, затем выпил кружку крепкого кофе и только тогда почувствовал себя в норме.