Пришлось мне поработать и с оленями. Они использовались для переброски снаряжения и продуктов на новые участки работ, а сотрудники шли следом. Часто каюры сами завьючивали оленей и шли в указанное место. На оленя грузились по суме с каждого бока, каждая сума по 20 кг.
Геологи уходили в маршрут с переходом на это место. Я даже попытался как-то проехать на олене верхом. Прыгать на него как на лошадь нельзя – можно шею ему сломать. Садиться нужно осторожно, ближе к шее. Чтобы не прыгать, ведь стремян на седле нет, я подводил оленя к какой-нибудь кочке или бугорку и пытался сесть. Но эта хитрая скотина, стоило только занести ногу, делала шаг вперед и я оказывался сзади. Приходилось приноравливаться, набираться опыта. Ехать на нем, хоть он и идет плавно, тоже непривычно, ведь ноги висят в воздухе ни на что не опираясь. Поэтому сидеть нужно прямо, не наклоняясь ни вправо, ни влево, седло может сползти, ведь шерсть него длинная, а подпруга одна, не как у лошади, где их две.
Ну вот и все события за сезон. В общем, я привыкал к полевому образу жизни, ходить в маршруты, ставить палатки, пилить и колоть дрова, овладевая пилой и топором, разжигать огонь костра «с одной спички» и тому подобное.
В сентябре основную часть рабочих начали отправлять в Москву, где их набирали – для экономии фонда заработной платы. Затем отправлялись ИТРовцы. Начальник партии и радист-хозяйственник улетали с последней группой.
На полевом лагере на построенном лабазе оставили часть снаряжения – свернутые палатки, брезенты и посуду, чтобы не завозить его по новой в следующем сезоне и не тратить на это летные часы вертолета. И вот снова МИ-4 до Чары, ЛИ-2 до Читы, ИЛ-18 до Москвы.
В бухгалтерии, после вычетов, я получил 300 руб. и был отправлен в отпуск. Так экономили фонд заработной платы, отпускные шли по какому-то другому фонду. Но впереди были положенные полевая премия и 13-я зарплата.
Зимой экспедиция, получив задание на работы на Колыме, разделилась на №2 Забайкальскую и №8 Колымскую. Меня зачислили в Колымскую.
Но это уже совсем другая история!