Участникам жизни этой верхушечной части общества могло показаться – и многим интеллигентам так и казалось – что судьбы отечества отныне в их руках, что именно интеллигенция, несмотря на свою малочисленность, определит будущее страны. В этом апогее развития интеллигенции, в этом расцвете ее иллюзий и застигнет ее Первая мировая война. А через несколько лет вся обстановка в империи переменится до неузнаваемости, и предвоенные годы покажутся интеллигенции прекрасным сном. А еще лет через двадцать до неузнаваемости изменится и сама интеллигенция.
Российская интеллигенция, такая, какой она была до революции, исчезла, ее нет. И она не вернется никогда. Ибо условия существования российской интеллигенции – тончайшего полупривилегированного слоя в косном, полуфеодально-полубуржуазном обществе – ушли, канули навсегда.
У нынешней советской интеллигенции другие условия жизни, другие перспективы. Другой опыт, тяжкий опыт семидесяти послереволюционных лет.
* * *
ДЛЯ ТОГО, чтобы говорить о советском периоде истории отечественной интеллигенции, необходимо представить себе те условия, те общественные координаты, в которых предстояло рождаться и умирать ее новым поколениям.
По ходу изложения мне придется много цитировать В. И. Ленина: не по соображениям идеологического пиетета, а, во-первых, как исторический источник, созданный человеком, во многом лучше современников разбиравшимся в ходе дел, во-вторых, как документально зафиксированные установки, которыми руководствовались создатель нового государства и само это государство. Подробно позицию Ленина по отношению к интеллигенции я не анализирую, это сделано мной в другом месте. Но вехи расставить придется.
Когда разразилась Октябрьская революция, судьба страны оказалась, вопреки ожиданиям интеллигенции, отнюдь не в ее руках. С одной стороны, этой судьбой распоряжалась бушующая народная стихия. С другой – партия большевиков, сумевшая эту стихию со временем привлечь и подчинить. Напрасно думать, что власть партии была в какой-то степени властью интеллигенции, поскольку-де партийная верхушка состояла именно из нее. Ленин и ленинское руководство принципиально отождествляли себя с иной социальной силой – рабочим классом; традиционные интеллигентские идеи и идеалы отбрасывались ими с порога как буржуазные