Родители познакомились ближе уже после того как всем раздали квартиры в городе, а в детстве и юности они почти и не общались, об этом Вася тоже много раз слышал.
Мама остановила взгляд на старой довоенной фотографии. На ней был изображен ее дядя Фома. Она рассказывала, что в 16 лет, незадолго до войны, дядя исчез – ушел ловить раков и пропал. Объявился Фома после войны. Как был, с раколовкой в руках, так и вошел в дом. И нисколько не повзрослел за все эти годы, хорошо сохранился. Где был и что делал, объяснить не смог, будто память отшибло. А через несколько дней приехали два офицера и увезли его с собой. Больше Фому никто и никогда не видел. Радость матери от встречи с пропавшим сыном длилась недолго.
Долистав альбом до конца, мама закрыла его. Это была их семейная традиция, время от времени просматривать старые фотографии, вспоминать своих предков. Без прошлого, говорила мама, нет будущего, нужно помнить своих дедов и прадедов. В детстве Вася обожал смотреть эти пожелтевшие кусочки бумаги, слушать рассказы матери, но теперь относился к этому как к обязательному обряду – он уже наизусть знал историю своей семьи.
Вася собрался домой – нужно было готовиться к встрече Нового года, да и Машка с Киром должны приехать.
Мать осталась дома, а отец проводил сына до автобусной остановки. Постояли там минут пять, и пришел автобус. Когда Вася занял место у окна, заметил, как на противоположной стороне дороги выходит из троллейбуса Игорь. Помахал рукой, но брат не заметил.
В своем подъезде, поднимаясь по лестнице, встретился с патлатым юношей лет пятнадцати и понял, что этот отрок мог быть тем самым любителем джаза, который развлекал его этой ночью. Уж очень «джазово» выглядел парнишка. Наверное, музыкант.
– Добрый день! – поздоровался Вася. – И с Новым годом!
Парень вытащил из уха один наушник, как истинный джентльмен.
– Спасибо, и вас тоже. Вы наш новый сосед?
– Да. А это случайно не ты ночью джаз слушал?
– Ну… я. И что? Музыка мешает?
– Не то слово, – Вася не стал рассказывать, о том, как ночью чуть ли не до колик испугался этой чертовой музыки. – Но я о другом. Нехорошо так с мамой разговаривать.
– А ты подслушивал, что ли? – юнец быстро завелся и перешел на «ты».
Это был типичный подростковый вызов.
– Попробуй там не подслушай. Слышно, как в венской опере. Акустика что надо!