– Тебя долго не было, – произносит мама через пару минут.
– Я зашла в кофейню. Нужно было настроить мобильник. Там работает один парень, и ему пришлось помочь мне разобраться.
– Парень? – Мама навострила уши. Я знала, что так и будет.
– Да. Он сказал… ну, он идет в одиннадцатый класс, как и я.
– Правда? Как он выглядит? Симпатичный?
«Да, – приходит мне на ум, – очень симпатичный».
Но я пожимаю плечами и говорю:
– Конечно. Наверное. Во всяком случае, он был очень мил. Сказал, что завтра вечером на пляже будет праздник. Снова в школу и все такое.
– Он тебя пригласил?
Я киваю, но поспешно добавляю:
– Но только по-дружески. Чтобы я могла с кем-нибудь познакомиться перед началом учебного года.
Мне нужно ясно дать понять: это не свидание. Мама с ума сойдет от мысли, что ее дочь, которая наконец-то выбралась из панциря и превратилась в обычную шестнадцатилетку, встречается с кем-то.
– О… – Мама кажется слегка разочарованной, однако затем она добавляет: – Но это же здорово! Судя по твоим словам, он замечательный. Как его зовут?
– Дуайт.
– Дуайт, а фамилия?
– Не знаю.
– А где он живет?
– Где-то здесь, наверное. Не знаю. Я его не допрашивала.
– Вернемся к теме, – говорит папа, указывая на меня вилкой, – что там насчет вечеринки?
– Она будет на пляже. Похоже, просто соберется толпа школьников. Дуайт сказал, что все начнется около восьми.
Родители обмениваются короткими взглядами, а потом папа строго говорит мне:
– Никакой выпивки, Мэдисон, ты меня слышишь? Мы не хотим, чтобы ты пошла на вечеринку и натворила глупостей. Ты не знаешь этих людей, и мне плевать, что они все пьют, а ты – нет.
Я почти уже готова возразить, просто из принципа. Но правда в том, что я слишком воодушевлена этой вечеринкой – настоящей вечеринкой! – чтобы спорить. Поэтому просто киваю, улыбаюсь и говорю:
– Да, конечно. Я все поняла.
Папа тоже кивает и бросает на меня строгий предупреждающий взгляд.
– Хорошо. И можешь вернуться домой к половине двенадцатого.
– А что, если больше никто не уйдет? Что, если вечеринка закончится в полночь или в час? – «Не хочу показаться всем неудачницей», – добавляю я про себя.
– Ты можешь вернуться домой к половине двенадцатого, Мэдисон, – говорит мне мама. – Как папа и сказал, ты не знаешь этих людей, и мы не хотим, чтобы ты оставалась с ними до завтрашнего утра.