Новая доминирующая сила в этом крупнейшем регионе мира должна была подкосить мощь европейского колониализма с его военными анклавами и деловой импотенцией. Новый экономический опекун – Соединенные Штаты – готовились занять позиции прежних европейских опекунов и владельцев. Объектам американской политики было обещано дарование национальной независимости, но только после значительного подготовительного периода. Речь могла идти о десятилетиях.
Соответствовало ли такое видение чаяниям азиатских народов, ожиданиям новой эры, когда самый большой азиатский хищник – Япония – потерпел сокрушительное поражение? Азия была слишком велика, чтобы осуществлять над ней контроль. Значительная часть американских политиков осознала это значительно позже. А пока, восстанавливая довоенный статус-кво, американцы стремились на текущем этапе воспользоваться остаточными силами колониализма и остаточного консерватизма для создания стартовой площадки американского вхождения в Азию, где до войны США доминировали только на Филиппинах. Эта стратегия Вашингтона объективно входила в противодействие с мыслями, надеждами и чаяниями азиатских народов, не желавших отдавать американцам своего будущего. Эти народы только что сражались с японскими агрессорами, они были вооружены, воодушевлены и вовсе не хотели попадать в новую опеку.
* * *
3 августа Трумэна оповестили о готовности использовать против Японии атомное оружие. «Величайшая вещь в истории» – назвал ее президент. Не все в Японии поверили в технологический успех американцев. Но специалисты военно-морского флота поверили. Это «та самая бомба, над которой противник экспериментировал так много лет». Американцы хотели закончить войну быстро. Трумэн в своем заявлении о создании в США атомной бомбы указал и на то, что последует вторжение на Японский архипелаг – он полагал, что для этого абсолютно необходимо «связать» японские силы на континенте, а для этого выход Советской армии на равнины Маньчжурии был безусловно необходим.
9 августа 1945 г. советское правительство уведомило послов Аверелла Гарримана и Кларка Керра о том, что СССР вступает в войну против Японии (как было обещано: ровно три месяца после окончания войны в Европе). Обращаясь к советскому народу, Сталин напомнил об унижениях, нанесенных России в 1904–1905 годах. Но уже в этот день Сталин сказал американскому послу Гарриману, что Япония готова выйти из войны – об этом в Москве говорил посол Сато. Именно в этой беседе Сталин сказал Гарриману, что советская сторона давно знает о процессе создания атомной бомбы. (Настало время вспомнить, что военный министр Стимсон давно предупреждал обоих президентов – и Рузвельта и Трумэна – о том, что русские неизбежно узнают об атомной эпопее.)