Причиной его неожиданного визита явилась статья юного корреспондента Толи Стрельникова в газете «Молодежь Сибири». Она была помещена на первой странице одного из популярных изданий области. Здесь также были две фотографии: фотография первого секретаря Исилькульского горкома КПСС Половозова и фотография его дочерей, Тани и Светы. Все местные руководители знали своего партийного вождя, кое-кто интересовался и его родственниками. Не дай Бог, попадешь впросак! Неприятностей не оберешься. Соловьев в самом начале своей работы в сером здании уже обжегся.
Однажды он устроил настоящий разгром парторгу и директору дорожно-строительного управления. Коммунистов в нем было раз, два и обчелся. В том, что Ивасько и Балабанов самоустранились от низов, ответственный работник горкома убедился лично сам, когда нагрянул к ним с проверкой. Этим же вчером он совершенно случайно узнал от дежурного милиционера, кто есть на самом деле Балабанов. Он был родным братом Половозова, только под другой фамилией.
От неудачного визита в низовое звено партии за одну очень неспокойную ночь в густой шевелюре Соловьева появилось около дюжины седых волос. С этого момента он уже никогда не направлял, не говоря уже о том, чтобы командовать коммунистами ДСУ. Даже телефонограммы от имени заведующего отделом или секретаря по идеологии он не посылал. Не совал он нос и в некоторые другие организации. И все по той же банальной причине. Во главе районного банка была супруга Половозова. Мясокомбинатом заправлял его лучший друг, с которым он когда-то и где-то учился…
Кучерявый мужчина на засилие родственников или друзей главного шефа в структурах местной власти нисколько не обижался. При царях и Генсеках подобное было и еще очень долго будет. И никому не в силах это изменить. В том числе и неписаные этикеты. При любой встрече с Половозовым, как и с членами его семейства, подчиненные лебезили и заискивали. Мужчины вежливо расшаркивались и снимали со своих голов шляпы или пыжиковые шапки. Женщины кокетничали. Они все делали это ради одного. Они хотели остаться у кормушки, невзирая на то, кто перед ними стоял, пожилой мужчина или полупьяный сопляк…
Петр Соловьев делал все возможное и невозможное для прославления местного вождя. Принять участие в этой миссии он считал делом особой важности. Не стал исключением и день сегодняшний. Утро началось хорошо, лучше не придумаешь. Он и тройка ему подобных, почти час сидели в кабинете и били баклуши. Они ждали указаний от своей шахини Максимовой, секретаря горкома партии по идеологии. Ее все еще не было. Причиной этому было совещание у Половозова. Максимова появилась только к одиннадцати часам утра и попросила подчиненных собраться в ее кабинете. Седая женщина в строгом темном пиджаке и черной юбке ниже колен была в приподнятом настроении. Как только дверь просторного помещения закрылась, она показала первую страницу главной молодежной газеты области. Клерки, словно по команде, привстали и уставились в одну точку.