─ Дашенька, возьми, пожалуйста, туалетную бумагу… ─ Соютин, слегка покраснев, вытащил из заднего кармана брюк небольшую упаковку в целлофановой обвертке. ─ Затем еле слышно добавил. ─ Это мне знакомый из Германии привез, он был в служебной командировке… ─ Аксенова обернулась, несколько мгновений она молчала. Затем с улыбкой произнесла. ─ Анатолий Михайлович, мне как-то неудобно такую услугу от Вас принимать… ─ Несколько зардевшись, она продолжила. ─ Я, честно говоря, впервые такое от мужчин получаю…
Что-либо сказать дальше, она уже не могла. Ее кишечник ее основательно поджимал. Она быстро взяла упаковку и ринулась в туалетную комнату. Вскоре облегченно вздохнула и невольно улыбнулась. Импортная бумага была не только очень мягкой, но и отдавала приятным запахом. Она посмотрела по сторонам. На пошарпанной кабинке из фанеры кое-где были экскременты. Сильно отдавало и мочой. Она тяжело вздохнула и двинулась на выход. Затем подошла к раковине, открыла вентиль водопроводного крана. Маленькие капельки полутемной жидкости очень медленно падали на дно ржавой металллической посудины, раковины. Аксенова скрипнула зубами и кисло улыбнулась. В ее родной деревне туалетное мероприятие мало чем отличалось от города. За небольшим исключением. В висячем рукомойнике всегда была теплая вода…
Антон Михайлович Соютин, едва вошел в мужской туалет, тут же придался приятным мыслям. Девушка со стройными ногами и красивым лицом не давала ему покоя. И сейчас, когда он в какой-то мере совершил бестактность с нею, предложив ей туалетную бумагу, он вновь был в своем амплуа. Он неспеша спустил брюки и присел. На миг представил в подобной позе свою подопечную и слегка усмехнулся. Даже естественная надобность не поколебала его любовной страсти к красивому существу. Он не обманывал себя. У него к первокурснице ничего серьезного не было. За одним лишь маленьким. Он хотел ею овладеть, переспать с нею как мужчина. Хоть один только раз, от этого он был бы от счастья на седьмом небе. Обжениться с нею он был также не против, но увы… Причиной этому была даже не разница в возрасте, а страх перед партийными органами. Коммунисты техникума, не говоря уже о райкоме партии, никогда ему не простят прелюбодеяния с несовершеннолетней. Иногда он успокаивался, начисто отметал заоблачные мечты. Значит, не судьба, да и не та система в Союзе, что на Западе. За бугром хоть кого под венец веди, лишь бы был толстый кошелек…