Отвечать я не стала.
Вместо этого набрала маму, чтобы переключиться и не думать о Логинове и его постели, в которой мне вдруг сильно захотелось оказаться.
– Доброе утро, дочка, – мамин голос тоже звенел радостью.
И я сразу догадалась:
– Папа проснулся?
– Да, завтракает и спрашивает, когда ты приедешь.
– Через полчаса, только кофе допью, – я отключилась и погладила подошедшего Мурика, потом подхватила его на руки и закружилась по лужайке: – Наш папа проснулся. Ура!
В больнице пахло хлоркой и лекарствами. Запах тяжёлый и многими нелюбимый. Но сегодня даже он не казался мне чем-то тревожным, настолько я была наполнена уверенностью, что теперь всё будет хорошо.
Папа лежал и был по-прежнему бледен и слаб.
Доктор Гоша сказал, что ему ещё предстоит длительная реабилитация, многие вещи придётся осваивать заново, но прогнозы хорошие, а значит, велики шансы, что отец полностью восстановится и даже сможет вернуться к работе. Об этом папа беспокоился больше всего.
Вставать и даже сидеть ему пока не разрешали, поэтому я присела на краешек кровати и пожала его протянутую ладонь.
– Ну как ты? – в душе зашевелился росток жалости, но я вырвала его с корнем. Папе не нужна жалость, он сильный и справится. А мы с мамой будем рядом, чтобы поддержать его и помочь.
– Нормально… – голос звучал немного сипло и неуверенно, как будто он отвык разговаривать. – Вот только… вставать… не дают, чувствую… себя старой… развалиной.
Почти после каждого слова он делал паузу, набирая воздух, а может, и вспоминая слова. Я взглянула на маму. Её глаза блестели от слёз, но на губах играла улыбка. И лицо было счастливым.
И я решила придерживаться такого же настроя – главное, что он жив, а с остальным разберёмся.
Спустя час нас с мамой выставили из палаты. Папу повезли на процедуры, а нам посоветовали хорошенько выспаться, отдохнуть и приезжать после обеда.
Маме советовали настоятельно, ко мне, скорее, обращались с просьбой проследить, чтобы она этому совету последовала. И я пообещала медсестре, что проконтролирую маму, заставлю её и поесть, и отдохнуть.
Она сопротивлялась, но не слишком сильно. Всё-таки и правда устала. Ночь, проведённая в неудобном кресле, никому не идёт на пользу.
Поэтому я увезла её домой, накормила сытным завтраком, а потом отправила спать, пообещав, что разбужу сразу же, если вдруг из больницы будут какие-то сообщения.