и где она вообще находится? И как она скрыться из глаз посмела?
Много таких примеров, и, конечно, не только у меня одного. Все наверняка помнят что-то подобное. Но это сейчас забавно вспоминать, а тогда?! Это же был тихий ужас, на грани не менее тихого помешательства! А как я рыдал в подушку, когда моя бабушка, беседуя с кем-то по телефону, вдруг сказала: «Ах, как жаль, астраханский арбуз разбился!». Подойдя к ней, я попытался уточнить детали трагедии, но, вопросительно на меня взглянув, бабушка ответила: «Ты чего? Разбился, да и всё тут!» А ведь после просмотра кинокартины про героев-лётчиков «В бой идут одни старики» мой дед подробно объяснил, кто такой ас. И тогда, лёжа в кроватке, я оплакивал этого героя… Как же так, думалось мне, такой парень, ас по имени (или прозвищу, вероятно, для устрашения врагов) Траханский арбуз взял и разбился. Горько было мне, маленькому мальчику, и жалко до слёз этого «траханского» героя-арбуза!
Да… я был сентиментален и любопытен. В свои два с половиной года я почему-то уже умел читать. И читал всё что ни попадя! Всё, что кем-то и где-то было написано… Я читал надписи на заборах, сказки Андерсена, различные руководства по эксплуатации всякой бытовой техники, состав творога и кефира. И это моё умение (всех умиляющее) в итоге превратилось в манию… У деда была неплохая библиотека, и к девяти годам я прочёл всё, что было возможно. Опустим классиков. Но эти советские повести, типа «О суровом друге», «Заводские будни», «Справедливость профработника», до сих пор, наверное, имеют влияние на содержание моего лексикона и моменты политической избирательности…
Одним из моих любимых «чтив» являлась БМЭ (Большая медицинская энциклопедия). Бабушка была медработником, и эта книжка всегда находилась в открытом для меня доступе. Моя мама тогда училась в университете, и я как сейчас помню её голос: «Мама! Отбери у него эти энциклопедии! Он там опять всякие заражённые письки рассматривает!». И бабушка с восклицанием: «А н-н-ну-ка!» забирала и ставила книжку высоко на полку. Но рассматривал я не только письки. Я ведь был человеком читающим! И я изучал болезни, синдромы, вскрытия, принятие родов и прочее… Однажды, придя из детского сада, я сообщил бабушке, что у одного мальчика сифили́с…
– Не сифили́с, а си́филис, – поправила меня бабушка, проглаживая утюгом бельё. – Какой сифилис?! – встрепенулась вдруг она. – Ты что?!