Естественно, ей самой не хотелось становиться менее эгоистичной. Как уже было сказано, ее эгоизм прекрасно работал, помогая ей добиться успеха, и она не видела причин что-либо менять. Если совсем честно, больше всего ей сейчас хотелось привести Сению к себе домой и оттрахать ее до потери сознания, поскольку если уж Кива собиралась испробовать для разнообразия так называемую моногамию и все с ней связанное, то непременно в полной мере. И хотя Сения, вероятно, получала определенное удовольствие (а она его получала, если верить ее словам), Кива занималась с ней любовью вовсе не ради этого. Она делала это ради себя самой, что ее вполне устраивало.
Соответственно, измениться предстояло другим.
И это было непростой задачей. Вряд ли кто-то столь же эгоистичный, как она, захотел бы хоть в чем-то меняться.
Кива осознала кое-что еще, не менее важное: для эгоистичных и своекорыстных людей наступил своего рода переломный момент. Насколько она могла понять, каждый раз, когда эгоисты сталкивались с мучительным, меняющим всю их жизнь кризисом, они проходили через пять четко выраженных стадий:
1. Отрицание.
2. Отрицание.
3. Отрицание.
4. Долбаное отрицание.
5. Твою мать все ужасно хватай что можешь и беги.
Судя по появлению в ее кабинете Багина Хейвеля и его стратегии нападения, можно было предполагать, что всерьез имеет место пятая стадия.
Это осложняло задачу Кивы, поскольку те, кто готов был хватать все, что можно, прежде чем все полетит к чертям, вряд ли были склонны внезапно становиться альтруистами.
Что ж, прекрасно. Киве нравились непростые задачи.
Дверь в кабинет Кивы открылась, и вошел ее помощник Бантон Салаанадон.
– Леди Кива, – сказал он.
– Пора на челнок? – спросила Кива.
– Нет, – ответил Салаанадон, но тут же поправился, подняв руку: – Да. Но я пришел не поэтому.
– Тогда почему?
– Новости из дома Ву.
– Что случилось? – Имперо являлась членом дома Ву, хотя и не участвовала в его повседневных делах. Возможно, это было как-то связано с ней. – Что-то насчет имперо?
Салаанадон покачал головой:
– Насчет Дерана Ву.
– Ах, этого засранца? Если говорить об эгоизме, то Деран Ву был выдающимся его представителем. Что с ним?
– Он мертв.
– Мертв?
– Убит.
– Это не я.
– Я… не знал, что кто-то может вас подозревать, леди Кива.
– Известно, кто это сделал?
– Пока нет.