Неожиданно ситуация отклонилась в другое русло:
– Можете не вызывать, – послышался голос от «чистого» окошка. – Я как раз сотрудник МУРа. Вот документ. – и показал корочку. – В чём дело?
Обернувшись к нему, я пояснил:
– Я врач. Купировал острое кровотечение. Какой интенсивности – вот, можете оценить. А эта служащая считает, что я резал свинью, отказывается принимать запачканную одежду и грубит.
– Какой документ у вас при себе?
– Удостоверение дежурного врача. Вот, пожалуйста.
Сотрудник взглянул на документ и обернулся к приёмщице:
– Никаких справок на этот случай не предусмотрено. Откуда вы взяли? Это официальное удостоверение. Его вполне достаточно.
– А коли он кого убил?
– А, допустим, вы кого-то убили. Принесли бы окровавленную юбку сюда, в химчистку?
– Я‑то никого не убивала!
– Да? МУР рад слышать. Но поначалу все говорят, что не убивали. Принимайте одежду. Без разговоров.
Бабища зашипела гадюкой, но приняла.
Через месяц ватага студентов явилась ко мне на дежурство поблагодарить и поговорить за жизнь. Уверяли, что навсегда меня запомнят в той дискотеке. Вряд ли. Ведь и я сам едва смог узнать пациентку, когда позже она зашла ко мне показаться. Лица её я не был в состоянии вспомнить, да у меня и не было времени его рассмотреть. В голове будто всё стёрлось, кроме распластанной щеки и измазанного глиной окровавленного ботинка. Того, которым я прижимал злополучную артерию. Пластическую операцию сделали в первые сутки, прошла великолепно, для швов применили тончайшую саморассасыващуюся синтетическую нитку, так что и шрама не осталось. Кость быстро срослась, несмотря на всю грязь. Так тоже бывает. Весь этот эпизод и есть врачебное удовлетворение.
Студенты, да и коллеги меня часто спрашивают, зачем после химического мне потребовалось ещё и медицинское образование. Ведь я поступил в мединститут через три дня после защиты кандидатской диссертации. Что это была за блажь? Я каждый раз пытаюсь объяснить это тем, что наука даёт большое удовлетворение, но не разом, а в долгосрочном плане. Медицина же в большинстве случаев даёт результат яркий, немедленный, если ты за пять минут выведешь больного из клинической смерти или за пятнадцать секунд вправишь вывих плечевого сустава. Это удовлетворённость момента, краткого мига, и таких моментов очень много. Из них складывается завороженность делом.