– Всё понял. Если за спиной будет стоять большой музей, наследство становится прозрачным для всяких там органов.
– Деньги станут чистенькими и никаких придирок.
– Вера, ваша компетентность неисчерпаема.
– Спасибо за комплимент. Нотариат – моё хобби. Стараемся. Следуем правилу Ломоносова, «если где что убавится, то в другом месте прибавится».
– Я так понимаю, что вас больше интересует, откуда прибавится.
– Каждому по вкусу. И надобности разумеется.
– Да, важный вопрос – где до этого хранить запасник. Чтобы не убавилось, как вы выражаетесь.
Вера встрепенулась:
– Вот этого я и знать не хочу. Иначе чуть-что, беды не оберёшься. Всё на тебя свалят. Повар пеночку слизал, да на кисоньку сказал. Киску били-колотили… Но по нашей схеме запасник быстро закроется. Всё окажется в сберкассах и в облигациях «золотого» займа, кроме двух-трёх серьёзных вещей на руках. На случай денежной реформы. Знаем, плавали.
– Вы правы. Спасибо. Кстати, у меня нашлась бывшая медсестра, которая согласилась присматривать за Екатериной Никитичной.
– А у меня член коллектива, который присмотрит за правнуком, чтобы эта сопля морская на пятьдесят метров не приближалась к богатой родственнице.
– Как вы это сделаете?
– Если полезет, то получит ногой в пах, полежит, чтобы было время подумать, и успокоится. Таким ухарям только старух обирать.
Эти соображения я изложил Екатерине Никитичне. Подумала и спросила только:
– А вам не кажется, что мы романтизируем преступное сообщество?
– Мой жизненный опыт показывает, что если поклянутся, то с ними иметь дело надёжнее, чем вязаться с наглыми следователями и так называемыми народными судьями.
– Да, и я того же мнения.
Все проблемы решились, когда один из крупнейших музеев приобрел проблематичную курицу. Осталась мелочёвка на расходы. Впрочем, кому они мелкие, а кому и нет.
– Курочка по зёрнышку клюёт и сыта бывает, – заметила Екатерина Никитична. – Вот и я, наконец, сыта. Сказала бы, что по горло, но эта метафора меня угнетает.
Да, была сыта, прожила в сытости и довольстве еще десять лет в окружении новых друзей и знакомых.
При счастье все дружатся с нами.
II
Но похождения курочки восемнадцатого века на этом не кончились. Странно было, что она никогда не появлялась в открытой экспозиции. Пока через много лет я не увидел буклет с ювелирными изделиями на аукционе отеля Друо в Париже, где на фотографии эта композиция и увеличенная гравированная подпись на подставке были вполне узнаваемы.