– А Вадим тебе друг?
– Ну конечно! – горячо ответил я. – Мы с ним с пяти лет в одном доме, в одном подъезде. Лучше друга у меня нет…
Ира задумалась, помолчала, затем открыла ящик письменного стола и достала пачку писем.
– Почитай.
Я стал читать и… Это были письма Вадима к Ире. Он в то время уже поступил в военное училище и писал ей оттуда. Писал, что любит её, что у меня с ней всё равно ничего не получится…
– И что? – спросил я Иру.
– Ничего, – сказала она и убрала письма в стол.
Такая вот у нас с Вадимом была дружба. Такой вот у меня был лучший друг.
Иногда я думаю, как бы сложились наши отношения, если бы Вадим тогда не сказал мне этих слов? Или ты бы их не сказала ему? Был бы я смелее? Ходили бы мы с тобой в кино? И сказал бы я тебе то, в чём уже хотел признаться, но не понимал, как после этих слов нужно вести себя, и потому доверял их только своему дневнику?
Думаю и… не могу придумать. Мысль крутится возле одного и того же.
Маленький…
Я будто зацепился за что-то невидимое, а отцепиться не получается. Ну, конечно, разве ты можешь любить меня, если я ниже тебя ростом?
Весь мой крошечный опыт, мои глаза, мои чувства убеждали в обратном, но я всё равно не мог избавиться от этой разрушительной мысли. Она отравляла мне жизнь. Не радикально. Но достаточно, чтобы в решающий момент удержать от поступка, который мог бы всё изменить.
Однажды зимой уже в девятом классе мы вместе с Женей Эдвабником сидели у него дома. Помнишь Женю? Весёлый хохмач. Он учился на класс старше и после школы женился на Оле Сизовой. Я ему зачем-то сказал, что из всех девчонок в школе ты мне больше всего нравилась. И сейчас нравишься… Не помню, что я соврал по поводу нашего расставания.
– Так давай ей позвоним! – оживившись, воскликнул Женя и, несмотря на мои протесты, выудил из меня твой телефон и набрал номер.
Вы долго разговаривали, и Женя (может, он был мне больше друг, чем Вадим?) стал говорить тебе, что я всё ещё люблю тебя. Я махал на него руками, но он говорил и говорил.
Потом положил трубку и сказал:
– Она спросила, почему ты ей сам не позвонишь? Позвони, она ждёт, – настаивал Женя.
– Хорошо, позвоню, – ответил я.
Но не позвонил.
Как бы я хотел, чтобы тех слов никогда не существовало!
Узнав мою тайну и как бы утешая меня спустя сорок лет, твоя сестра Людмила сказала, что в то время, если мальчик был ниже, девочка чувствовала себя рядом с ним дылдой. Девочки этого стеснялись.