А выйдя из помещения вокзала, совсем расстроился. Недалеко от перрона в группе девчонок стояла ты. Светлая блузка с тёмной юбкой, белые туфли на каблуке. Не знаю, то ли тот самый каблук подействовал на меня, то ли и без того всё обстояло так, что я не представлял, как мне теперь себя вести. Я не решался подойти, пока ты стояла в кругу своих одноклассниц.
Ситуация нелепая.
Мы кружили группками по площадке, то сходясь, то расходясь. Обменивались быстрыми взглядами, после чего всякий раз я чувствовал себя всё более скверно. И вот, выйдя в очередной раз из вокзала, обнаружил, что тебя нет. Как бы ненароком повёл ребят в одну сторону, в другую… С горечью понял: ты уехала. Мне здесь больше делать нечего.
Я отправился домой.
По пути всё думал, что надо позвонить тебе, извиниться, всё объяснить… А что объяснять? Что я робкий, нерешительный? Что я не смог найти выход из этой ситуации… Нет, у меня язык не повернётся такое сказать. Тогда хотя бы извиниться.
Приехал к тому же телефону-автомату, с которого назначал свидание. Уже не обращая ни на кого внимания, снял трубку, медленно покрутил металлический диск. Долгие гудки из трубки. Доносятся издалека, будто с другого края Вселенной. Щёлк. Монета провалилась, и я услышал твой голос.
– Тоня, это я…
В ответ молчание.
– Тоня, извини меня, – выдавил я из себя. – Так получилось…
– Извиняю, – тихо сказала ты. И в этот момент твой голос мне показался грустным-грустным.
Спросил, чем ты сейчас занимаешься, и сразу почувствовал нелепость вопроса. Замялся. Разговор не клеился, и через несколько минут мы попрощались. Я пообещал, что позвоню тебе.
Трубка повешена. Не слышен больше твой такой родной и близкий голос.
Сбежав вниз по ступенькам, я неспеша побрёл в сторону стадиона. На душе было мрачно и тоскливо. Меня всё не отпускала мысль, что вот я здесь один и ты там дома одна. И это в то время, когда мы хотим быть вместе. И можем быть вместе, но, тем не менее, мы врозь…
Приезжая каждый год в Запорожье к родителям после отъезда в Россию, я всегда приходил на детскую железную дорогу. Выходил на перрон и подолгу просто стоял и смотрел, вспоминая тебя, твоё лицо, улыбку. И думал о том, что об этом неудачном эпизоде в наших отношениях ты никогда даже словом не обмолвилась.
Тоня, Тонечка…
* * *
Ни моё нерешительное поведение в пионерском лагере, ни тот случай на детской железной дороге не испортили наших отношений. Может быть, ты не придала этому значения, а может, не хотела слишком серьёзно к этому относиться, потому что любила меня? Наши отношения продолжились. И снова мы виделись почти каждую перемену.