Переехав в Лондон, я с энтузиазмом погрузилась в местную жизнь. Я сорвалась сюда внезапно, без малейшей определенности, зато полная веры в себя. Несколько раз в неделю по вечерам я ездила на автобусе в Сохо и Шордич, ходила там в ночные клубы, о которых раньше читала в журналах. Я пробовала красить свои светлые брови красным карандашом для глаз или делать ножницами вырез на спине платья, а на автобусную остановку отправлялась уже с бутылкой. В тот, первый, год я познакомилась с огромным количеством людей: с кем-то – в онлайн-чатах, с кем-то – пока ждали выступления группы в клубе. Я представлялась сама: «Привет, я недавно переехала, и у меня нет ни копейки, давайте я буду писать для вашего блога?», «Я видела тебя на Friendster», «Я читала твою колонку в сети».
Когда кто-то из присутствующих на пикнике предлагал сходить за бухлом, все вздыхали с облегчением. Ему протягивали купюры, просили взять сидра или вина. Он уходил, а мы оставались ждать; девчонки вили цветочные венки и заплетали друг другу косы, парни катались по очереди на чьем-нибудь велосипеде. Мы вели себя как дети, а не как взрослые мужчины и женщины и жаждали безудержного веселья. Мы писали сообщения, приглашая людей присоединиться к нам в следующий раз, обещая, что новая вечеринка будет лучше. С каждым разом мы гуляли всё разнузданнее. Мы ездили из одного клуба в другой на такси и покупали слишком дорогие напитки.
Рядом с нами сидела компания юных и наивных клубных торчков, которые явно не спали прошлой ночью. На одном из них красовалась маска в виде головы льва. Они фоткали друг друга и смеялись.
Мы болтали о работе, о том, берут ли после стажировки на оплачиваемую постоянку, сыпали именами дизайнеров, издательских домов, звукозаписывающих студий. Парень в легинсах, похожий в них на лорда восемнадцатого века, громко жаловался, что на его проект выделили лишь десять тысяч фунтов. Другая девчонка выпрашивала у всех ЛСД, и было такое чувство, будто это последний день какого-нибудь фестиваля, который длится вечно. Еще один парень говорил в трубку: «Да, тут можно легко разжиться».
День медленно превращался в вечер, мы перетаскивали одеяло, чтобы оставаться на солнышке, и в итоге все гуляющие оказались на одном пятачке земли, усыпанном окурками и пустыми жестянками. Рядом с нами мужчины, попивающие крепкий лагер из банок, завернутых в тонкие синие пакеты, продавали странные книги и прочие штуки, выложив их прямо на земле: розовый пластиковый телефон, сборник рецептов для фондю, детские ролики, чайник без крышки. Можно было и пакетиком травы разжиться, если знать, у кого спрашивать.