«Он мог бы быть твоим мужем», – напомнил ей внутренний голос.
– Здравствуй, моя милая, – пропела над ухом Сибилла, наконец сумевшая добраться до сестры. – А я уж было подумала, что ты давно ушла к себе и видишь седьмой сон.
– Кто знает, может, этот праздничный пир в Фолстоу последний в моей жизни, Сибилла, – отозвалась Сесили, стараясь говорить как можно веселее. – Мне хочется запомнить его.
Сибилла понимающе сжала руку сестры, но не сказала ни слова относительно ее намека на уход в монастырь. Несколько секунд они обе молча глядели на царившее вокруг пьяное распутство якобы по поводу святого праздника Сретения. Неожиданно Оливер Белкот снова попал в поле зрения Сесили, чем спровоцировал ее на ядовитое замечание.
– Я крайне удивлена видеть его здесь, на пиру, – несколько отстраненно произнесла она.
– Кого? Оливера? – уточнила Сибилла, и Сесили скорее почувствовала, нежели увидела, как сестра пожала плечами. – Наверное, теперь его следует называть лордом Белкотом.
Сердце Сесили забилось сильнее, от неожиданно разыгравшегося воображения перехватило дыхание.
– Не прошло и месяца со дня гибели Огаста, а Оливер уже пирует как ни в чем не бывало. Это неуважительно с его стороны как по отношению к брату, так и к тебе, Сибилла.
Старшая сестра чуть отстранилась, и в ее голубых глазах сверкнул лед. Сесили почти физически ощутила волну холода и пожалела, что так резко отозвалась об Оливере.
– Знаешь, Сесили, я вовсе не оскорблена присутствием Оливера и тем более его беспечным весельем. Ни для кого не секрет, что он частенько раздражал своего старшего брата, Огаста, и все же братья искренне любили друг друга.
Сесили взглянула на сестру, и у нее против воли вырвался вопрос:
– Сибилла, а ты любила Огаста?
На какое-то мгновение глаза старшей сестры странно блеснули, губы горестно поджались, но тут же на ее лице появилось выражение привычной меланхолии, отчего сердце Сесили болезненно сжалось.
– Нет, я его не любила, – призналась Сибилла, глядя на гостей, расходившихся из центра зала, поскольку музыка кончилась. Казалось, они могли общаться друг с другом только криками и пронзительным смехом. Для Сесили эти резкие звуки казались воплями боли и мучений, и все же ей удалось расслышать тихие слова сестры: – Уверена, ты сейчас жалеешь меня…
– Скорее беспокоюсь за тебя, – поправила сестру Сесили. – Я помню, как Огаст приезжал в Фолстоу в последний раз, и тогда вы оба…