По окончании обыска обнаруженные меха, ткани, ковры, гобелены, кожи и остальные вещи сложены в одной комнате, закрыты на ключ и у двери выставлена стража.
В Одессу направлена группа оперативных работников МГБ СССР для производства негласного обыска в квартире Жукова. О результатах этой операции доложу вам дополнительно.
Что касается не обнаруженного на московской квартире Жукова чемодана с драгоценностями, о чем показал арестованный Семочкин, то проверкой выяснилось, что этот чемодан все время держит при себе жена Жукова и при поездках берет его с собой.
Сегодня, когда Жуков вместе с женой прибыл из Одессы в Москву, указанный чемодан вновь появился у него в квартире, где и находится в настоящее время.
Видимо, следует напрямик потребовать у Жукова сдачи этого чемодана с драгоценностями. Абакумов. 10 января 1948 года.
В Центральный Комитет ВКП(б)
Товарищу Жданову Андрею Александровичу
…О моей алчности и стремлении к присвоению трофейных ценностей.
Я признаю серьезной ошибкой, что много накупил для семьи и своих родственников материала, за который платил деньги, полученные мною как зарплату…
Мне сказали, что на даче и в других местах обнаружено более 4 тысяч метров различной мануфактуры, я такой цифры не знаю. Прошу разрешить составить акт фактическому состоянию. Я считаю это неверным.
Картины и ковры, а также люстры действительно были взяты в брошенных особняках и замках и отправлены для оборудования дачи МГБ, которой я пользовался…
Я считал, что все это поступает в фонд МГБ…
Все это валялось в кладовой, и я не думал на этом строить свое какое-то накопление.
Я признаю себя очень виновным в том, что не сдал все это не нужное мне барахло куда-либо на склад, надеясь на то, что оно никому не нужно…
Охотничьи ружья. 6—7 штук у меня было до войны, 5—6 штук я купил в Германии, остальные были присланы как подарки… Признаю вину в том, что зря я держал такое количество ружей. Допустил я ошибку, потому что как охотнику было жаль передавать хорошие ружья…
Прошу Центральный Комитет партии учесть то, что некоторые ошибки во время войны я наделал без злого умысла, и я на деле никогда не был плохим слугою партии, Родине и великому Сталину.
Я всегда честно и добросовестно выполнял все поручения т. Сталина.
Я даю крепкую клятву большевика – не допускать подобных ошибок и глупостей.