Каждый нашёл себе занятие по душе. Поль и Морис целыми днями играли в шахматы и космокуб. («Ребята, дайте мозгам отдохнуть», – говорил Командир, видя их напряжённо-сосредоточенные лица.) Иногда сменяли Эрика и Линду, которые почти всё время проводили за не слишком эмоциональными видеоиграми; Жанна и Патрисия постоянно читали. А Анджей и Эмилия, как впрочем и остальные, то есть оба пилота – Рэй и Кларк, – и Командир, занимались всем понемногу: видео, чтение, игры, в том числе спортивные, немного работали.
И почти всюду пушистики находились со своими хозяевами. Даже в столовую половина экипажа являлась с ними. Эта любовь к животным прямо-таки поражала Командира и Рэя. Нет, были, конечно, в истории космических полётов случаи, когда кто-то брал своё любимое животное и отдавал ему много времени, внимания и ласки в дальних путешествиях, но чтобы так… Чтобы весь экипаж внезапно почувствовал безграничную привязанность к неземным созданиям – такого ещё не наблюдалось. Это будет предметом изучения психологам Звёздной Академии.
Особенно в этом отношении выделялась Людмила. Она постоянно возилась в своей каюте с Феей. Сделала для неё из бумаги и своих старых вещей домик. Выдумывала какие-то украшения для неё, повязывала на шёрстку цветные банты, расчёсывала её, мыла, разговаривала с ней. Вела себя словно маленькая девочка, играющая со своей любимой куклой. Выходила она только к столу, на общие сборы, и иногда в оранжерею, за травкой для своей ненаглядной Феи.
Естественно, каждое животное имело прозвище. Им дали звучные, красивые, романтичные, даже сказочные имена: Фея, Фиалка, Каролина, Дюймовочка, Джульетта, Граф, Гном, Зевс, Спутник и Сиреневое Чудо.
– Слушайте, ну ладно, – Фиалка, Каролина, Джульетта, – понятно, – сказал Анджей в тот незабываемый День Отлёта, когда все собрались вместе и представили друг другу по именам своих питомцев. – Но Граф…
– А что? – Не понял Эрик.
– А вдруг твоему Графу вздумается родить, тогда что?
Все засмеялись.
– А вы-то что смеётесь? – продолжал ёрничать электронщик. – Эрик-то сможет тогда назвать своего пушистика Графиней (так ведь, Эрик?), Поль своего, надо полагать, – Спутницей, а ты, Линда, как? Гномиха, Гномка? А-а, Леди Гном.
– Я?.. Белоснежка, вот.
– Да-а, хитрый ход! А ты, Морис?
– Зевс.
– Что «Зевс»? Просто Зевс? Мамаша Зевс?