– В этот раз платой за знание должна быть Жизнь, – главная жрица поджала губы, не поднимая глаз на Иоахима. – Силы уходят слишком быстро. Его аура гаснет.
Две послушницы храма склонились над умирающим Пророком, поочерёдно поднося склянки к носовой полости, ко рту. Пророк не реагировал, он неотрывно смотрел на Повелителя.
– Оставьте, – прорычал Иоахим, скидывая мантию и присаживаясь на край кушетки, на которой умирал Пророк. – Он жил ради этого Пророчества, остальное – в руках Владычицы Судеб. Но я буду с ним.
Как только двери закрылись, и они остались одни, он внимательно осмотрел Пророка.
– Что ты видел?
– Хранитель… Порядка. – Пророк отпил из поднесённого Повелителем кубка. – Он пришёл в Мир. Но должно пройти время, прежде чем это свершится. Тебе нужно подготовиться…Повелитель.
Силы покидали арфа, ему становилось говорить всё сложнее.
– Нам. – Иоахим поморщился, осознавая, что снова идёт на поводу у чувств и эмоций, что никак не должно было случиться – правила Игры не позволяли. Но, ведь в конце -концов, он сам их создавал. И иначе он не мог. Может именно поэтому когда-то он был способен создать то, что создал, и что теперь снова нуждается в его помощи. Он вздохнул, закатал рукава рубахи. И принялся за дело. – Нам предстоит подготовиться…
Какие б дороги себе не искали,
нужные -
найдут нас сами…
(Авт.)
Яркое летнее солнце затмили свинцовые тучи. Началась гроза. Огромные капли дождя падали с небес с неслыханной быстротой и со звуком ударялись о землю. Всё вокруг потемнело, надо мной воцарился мрак.
Мне, как всегда, «повезло» – я возвращалась с очередного «ведьминского задания», как многие любят называть моё ремесло, и была от дома на расстоянии всего одного портального перехода, как начался ливень. А в таких условиях я зубом на зуб попасть не могла, не то, что порталы выплетать энергией. Что за жизнь… Но, говоря обо мне, удивляться не приходится, ведь с самого детства я попадала в разные, не то, чтобы приятные ситуации.
Если вспомнить, моё мягкое место постоянно искало себе приключения, и всегда их находило. Со временем в моем окружении заметили нездоровую страсть «влипать в истории» и стали сторониться моей персоны, ибо попадать со мной в неприятности, а потом еще отвечать за всё содеянное не хотелось никому.
«Но почему?», – спрашивала я себя, когда ещё была ребенком.