«От страха», – понимает она.
Страх – это плохо. Сначала электрическим разрядом проходит по телу дрожь – от макушки до пяток. Бегут по спине мурашки. Если страх не остановить, он разрастется в полной мере – станет паникой.
Что-то шевелится за спиной – в глубине! Мэлори резко оборачивается. Нет, почудилось. Том с Олимпией сказали, что он ушел – значит, ушел. Детей никогда не подводит слух.
Допустим, кроме нее здесь никого нет. Но вполне может быть нечто.
В голове звучит голос Тома-старшего – он умолял впустить его на чердак, когда она рожала Тома-мальчика.
Дети знают правило. Мать ушла на разведку, они должны тихо сидеть на месте, пока она не вернется. Они могут ослушаться только в крайнем случае.
– Не подходи! – грозно говорит она в пустоту.
«Тварь или человек – пусть только сунется», – думает Мэлори, и ей становится немного легче.
Однако по ступеням она бежит как в детстве. Они с Шеннон взяли бы баночку с клюквой и неслись бы из подвала наперегонки, толкая друг друга локтями. Мэлори вспоминает, как один раз упала на лестнице в спальню, ободрала оба локтя и перепугалась – из-под деревянной ступеньки на нее зыркнули круглые глаза. Она тогда вскочила и с криком помчалась наверх. Оказалось, это был давно потерянный плюшевый кот Сильвестр.
Вот и кухня. Мэлори тяжело дышит от волнения. Она думает про незнакомца. Какая нелепая выдумка – перепись населения! Он говорил: кто-то поймал тварь… И угораздило же его рассказать это при Томе! Том верит в подобные сказки и обязательно захочет сам убедиться.
Мэлори медленно идет через кухню к столовой. Замирает после каждого шага. Слушает. Она теперь хорошо распознает звуки – слышит, как человек переносит вес с ноги на ногу или набирает воздух, прежде чем что-то сказать.
Сейчас ничего такого не слышно. Мэлори вспоминает голос незнакомца и вдруг понимает: несмотря ни на что, в глубине души она отчасти ему верит. Она, конечно, не повторит ошибку Дона – тот доверился Гари. И не будет полагаться на чутье – нельзя распознать намерения человека по голосу. И все же переписать выживших – не худшая затея. Кто-то наверняка этим занимается.
Ее охватывает чувство вины. Она не впустила путника передохнуть часок, не выслушала, не поделилась опытом. А ведь она кое-чему научилась. Вероятно, ее знания пригодились бы другим.