– Жара уничтожила урожай прежде, чем мы успели собрать его для еды, – сказала Хэтти. – Но сухие початки тоже пригодятся. Большой Том соберет немного на зиму, чтобы было чем кормить скот, а остальное мы перемелем в кукурузную муку.
Большой Том завел ушастого мула, запряженного в тележку, на несколько ярдов в глубь поля, а мы с Хэтти пошли по затененным рядам. Грузный фермер с предельной осторожностью опустился на землю и проворно отламывал початки, после чего закидывал их за высокие деревянные бортики тележки. Я потянулась к кукурузе. Стоило пальцам сомкнуться на хрупких обвертках, как длинный сухой лист порезал внутреннюю часть моего оголенного предплечья. Я зашипела от боли и накрыла ладонью тонкий порез.
– У тебя там все нормально? – Абель спрыгнул с тележки. – Эти листья режут не хуже ножа, когда высохнут.
Я натянула рукав на порез.
– Пустяки.
Абель наклонился, чтобы собрать кукурузу, которую повалила проезжавшая тележка.
– Можешь помочь мне, – предложила Хэтти, двигаясь в противоположную сторону от высоких стеблей, за которыми скрылся Большой Том.
Она нагнула стебель и схватила початок. Затем прокрутила его сильными руками, и он оторвался с громким треском.
– От нижних рядов ужасно болит спина, – женщина показала на Абеля, который в согнутом положении отламывал початки на уровне земли. – Особенно у новичков.
Юноша выпрямился с полной охапкой кукурузы и, проходя мимо, многозначительно на меня посмотрел.
– Я помогу ему с нижним рядом.
Абель погрузил урожай в тележку и повернулся ко мне.
– Твои мышцы взвоют ровно через десять минут. Уверена, что хочешь этим заняться?
Он вернулся к работе, упавшие стебли хрустели под его ногами.
Я встала с ним плечом к плечу.
– Уверена.
Прогнозы Абеля были еще щедрыми. Уже через пять минут мышцы моей спины и плеч оскорбленно, разгневанно свело судорогой, и так продолжалось все то время, что мы торчали в поле. Солнце безжалостно жарило спину сквозь тонкое платье. Пот жалил глаза, стекал по лицу и увлажнял потрескавшиеся губы. Вскоре я начала получать наслаждение от тех кратких мгновений, когда тележка переезжала на новое место, поскольку это давало мне повод выпрямиться хотя бы на пару минут.
В конце концов Большой Том окинул поле изучающим взглядом и объявил, что мы закончили. Я чуть не осела на землю от облегчения.