Ночью Шуршик проснулся будто от толчка. Он открыл глаза: комната была залита лунным светом. От самолета и кактуса исходило изумрудное мерцание. Шуршик протер глаза, чтобы убедиться, что не спит. Внезапно цветок вспыхнул, и на его месте очутился мальчишка. Маленького роста, с бледно-зеленой кожей и светлыми волосами. Те стояли дыбом, словно мальчишка чего-то испугался.
– Ты кто? – шепотом спросил Шуршик.
– Тукс, – ответил мальчишка, – ты же сам так меня назвал.
Шуршик сел.
– Так ты мой кактус?!
– Конечно, – ответил тот. – Разве не видишь?
Шуршик удивился:
– А как так вышло?
Тукс спрыгнул с подоконника на подушку.
– Это все кусочек моей планеты.
– Твоей планеты? – не понял Шуршик.
Тукс уточнил:
– Да. Это далекая родина всех растений. Планета Зеленая. Я почувствовал ее действие, когда ты поставил Кузнечика рядом со мной. И стал мальчишкой, как ты и хотел.
Шуршик присмотрелся:
– Ты уже не совсем мальчишка, хотя и не взрослый. Как парень, только небольшого роста.
Тукс сел рядом и сказал:
– Мне же тринадцать лет. Мы, кактусы, растем медленно.
Шуршик заверил:
– Нет, наоборот, так лучше. Всегда хотел, чтобы у меня был старший друг.
Тукс попросил:
– Можно я полетаю на Кузнечике? Давно мечтал увидеть все своими глазами, а не через окно.
Шуршик замешкался: он вспомнил, как совсем недавно Дима чуть не сломал самолет. Тукс заметил его колебания:
– Если не хочешь, то не надо.
И отвернулся. Шуршику стало неловко.
– Ты что, конечно же можно. Только поаккуратнее там, – попросил он.
Тукс торжественно поднял правую руку и поклялся:
– Верну Кузнечик в целости и сохранности, обещаю.
Он открыл кабину пилотов и залез в самолет. Мотор взревел, и Кузнечик вылетел в открытое окно.
Шуршик долго ждал их возвращения, вглядываясь в звездное небо. Вдруг, Тукс не вернется? Зачем ему Шуршик, когда у него теперь есть самолет и весь мир в придачу? Может лететь, куда захочет. Увидит дальние страны и моря. Эх, как бы хотелось отправиться туда вместе с другом. Шуршик все смотрел в томное небо, а затем незаметно для себя задремал. Утром же Кузнечик стоял на месте, а Тукс превратился в кактус.