– Кого из нас в анабиоз законсервировали – тебя или меня? – продолжал дружелюбно улыбаться капрал.
– Что это вы, Володя, фамильярничаете? Ещё недавно обращались ко мне на «вы» и по имени-отчеству.
– Когда ж это было, Веня? Перед анабиозом? Так ты сам виноват. Процедура возвращения мне памяти по какой причине не выполнилась? Рекомендую проделать это немедленно. Тогда уж я окончательно вернусь в строй и смогу тебя починить. И, так уж и быть, снова заслужишь уважительное обращение.
– Меня починить? – Арфееву уже становилось интересно, как ловко больной манипулирует собственными фантазиями. – И о каком анабиозе вы всё время твердите, Володя?
– Штатный анабиоз звездолёта. – У Зенита сделалось обиженное лицо. – Ты отсутствовал, пока меня в него погружали перед стартом?
– Верно, отсутствовал. И вам в моё отсутствие безрассудно назначили сильнодействующий препарат. Что ещё, чего я не знаю? Надеюсь, вам не устроили сеанс ЭСТ? Пугает меня этот ваш неожиданный провал в памяти.
Доктор в своих догадках оказался близок к истине. Санитар Коля, обозначенный номером 2, к работе, в отличие от коллег, относился с рвением. И даже большим, чем положено, – наблюдать за страданиями пациентов откровенно обожал. И накануне именно он настаивал на электрошоковой терапии для внезапно разбушевавшегося Вазенитова. Капрала от суровой процедуры уберёг лишь страх медсестры Леровой быть уволенной и потерять налаженный лекарственный бизнес.
– Вам какие-нибудь таблетки давали? – пытался прояснить для себя картину внезапной амнезии главврач. – Быть может, выпили чьи-то чужие? Например, кто-то из ваших соседей по палате обронил или спрятал, а вы заметили и подобрали. Сосредоточьтесь, Володя.
Чёрт подери! Кто-то ещё! Я же не один здесь лечу в окружении компьютеров и роботов, это очевидно. Со мною целый экипаж таких же звёздных разведчиков. Сколько же нас? Восемь. Точно, именно восемь, сомнений быть не может. И где они сейчас? Их Веня тоже вывел из анабиоза с горем пополам, без восстановления памяти? Или они всё ещё в состоянии искусственного сна?
Чтобы вернуть внимание собеседника, Арфеев снова пощёлкал пальцами.
– Володя, сколько минут в четверти часа?
Капрал изобразил снисходительную улыбку, словно перед ребёнком, ляпнувшим милую глупость:
– Я же умею огромные числа в уме перемножать и делить не хуже тебя, Веня.