Впрочем… Несмотря на массу неурядиц и откровенных провалов, несмотря на уйму дуровщины, творимой как центре, так и на местах, к удивлению райкомовских «сидельцев», большинство населения всё равно никак не хотело возврата к прежнему, строго дозированному, когда на всё существовали разнарядки, пайки, лимиты, и бесконечные очереди.
Известие о том, что кандидат в кулаки-мироеды Фёдор Колотушкин не только не прогорел, но даже с соблюдением всех нюансов агротехники отсеялся раньше и лучше общепризнанных районных корифеев, взбудоражило хрюндюковский райком сверху донизу. На срочном расширенном заседании бюро партактив к данному факту решил отнестись со всей серьёзностью и ответственностью. Райкомовцы единогласно утвердили план организационных и массово-политических мероприятий, направленных на усиление идеологического влияния в среде малосознательных элементов.
Поскольку дурной пример Колотушкина мог оказаться заразительным и разрушительным (пагубным фермерским духом уже ощутимо потянуло по всему району) было признано, что он нуждается в идеологическом разоблачении. По мнению первого секретаря райкома Рубакина в Прошмыркино, названное им «логовом контрреволюции», следовало направить опытного партработника. Тому надлежало объективно выявить и изучить все обстоятельства, подвигшие незрелую личность бывшего колхозника в русло мелкобуржуазного перерожденчества.
Кандидатуру парторга прошмыркинской «первички» Аврорского (кстати, одного из основных клиентов Акулы) отмели без обсуждения, поскольку «первый» давно уже вынес свой приговор: «Из него такой же партийный лидер, как из меня – папа римский». К большому сожалению райкомовцев, такая ценная кандидатура как Марфа Лаврентьевна Гранитова в данное время отсутствовала по причине весьма уважительной. Как выдающегося педагога, воспитавшего замечательных, смелых парней, отважно вступивших в контакт с инопланетянами, её пригласили на работу в ОБЛОНО на должность – то ли зама, то ли пома. Поэтому на должность, так сказать, комиссара по работе с нео-кулачеством, утвердили инструктора идеологического отдела Нескучаеву.
Антонина Константиновна, несмотря на молодость – всего полгода назад она была завотделом райкома комсомола – слыла закалённым бойцом идеологического фронта. Подобно Марфе Лаврентьевне, она тоже, в известной мере, являла собой ходячую легенду. Её чёрную, комиссарскую кожанку узнавали за версту. Злые языки поговаривали, что Нескучаева не снимает её даже ночью, при всём том, что никто не мог сказать уверенно – а спит ли она вообще? Тем более, с кем-то? (Впрочем, при её репутации материализовавшейся из прошлого свирепой амазонки, это было, в значительной мере, исключено).