За стенами главного корпуса его уже ждали ассистентки. Он любил, когда вокруг него крутится множество симпатичных и молоденьких девушек.
– Господин Наумов, – сказала одна из них. – Начало через шесть минут.
– Отлично, – ответил он. – Значит, успею выпить чашечку кофе.
Ему быстро принесли чашку, и он сел в кресло рядом со сценой, устроенной внутри цеха. Кофе как всегда идеален, этот приятный аромат и терпкий, чуть горьковатый, вкус.
Он допил кофе и пошел на сцену, хотя до начала оставалось еще больше минуты.
Там стояло лишь одно кресло и стойка с микрофоном. Сцена, как и весь зрительский зал, погружена во тьму, но его появление вызвало редкие, несмелые аплодисменты. Он сел в кресло и затих. Последовала долгая пауза. Наконец зажегся свет. Перед ним сидело несколько сотен людей, большая часть – представители средств массовой информации, остальные снимали его на телефоны. За его спиной висел бордовый занавес, из-за которого раздавался еле различимый мерный шум.
Эдуард поднялся под шквал аплодисментов и подошел к микрофону. Он снова широко улыбнулся и мягко произнес:
– Доброе утро, дорогие друзья.
Зал снова сотряс шквал аплодисментов и криков.
– Сегодня, я представляю вам, – продолжил он, – завод, который навсегда изменит жизнь человечества.
Он повернулся и театрально раскинул руки – занавес разъехался, словно подчиняясь его воле. Взгляду зрителей предстал завершающий цикл системы производства. С конвейера плавно съехала самая популярная модель автомобиля. Эдуард подошел к ней и провел рукой по кузову, затем развернулся и, оглядев зрителей торжествующим взглядом, сказал:
– Этот потрясающий автомобиль обошелся мне только что в ноль рублей и ноль копеек.
По залу прокатился недоумевающий возглас.
– Этот комплекс полностью автоматизированных производств самостоятельно добывает энергию, все виды сырья, производит все детали и окончательную сборку. Это делает себестоимость продукта нулевой.
Он снова картинно замолчал и спустя несколько секунд продолжил:
– Но как же быть с поломками, спросите вы. Инструмент!
Ему вынесли большую блестящую кувалду. Эдуард взял её, слегка притворился, что ему тяжело её нести, и уверенно направился к конвейеру. Одним движением он разнёс один из манипуляторов. Тут же замигали лампочки – зал отозвался возгласом испуга.