Впрочем, стоит отметить, что со своей стороны правящий барон Алернэйн, ни каких ущемлений, по отношению к королеве и её дочери, не чинил, скорее наоборот. К принцессе он и вовсе относился более, чем благосклонно. Даже никак к будущей невестке, а скорее, как к дочери. Для неё торба его благодушия всегда была открыта на полную. Ни разу он не позволил себе в их присутствие нелестно отозваться о погибшем короле. Он даже велел не упоминать об этом событие в балладах, по крайней мере в тех, которые звучали в королевском дворце.
Зато сынок, не в пример скромности и обходительности родителя, с лихвою отдавал долги бахвальству. Теорисим, не упускал даже малейшего повода, чтобы не пропеть дифирамбы победе мятежников над войсками короля. Слушая его восторженный, сильно приукрашенный пересказ событий, можно было подумать, что сражение было выиграно, исключительно благодаря ему. Заканчивались эти лишенные застенчивости речи тем, что его нареченная невеста и её матушка находятся в такой задолженности, какую им никогда не будет по средствам оплатить. За то, что их не вышвырнули из дворца, как бездомных собак. А даже оказали им честь, тем что он Теорисим, сын победителя, женится на дочери поверженного врага.
Скрепя сердце принцесса, старалась свыкнуться с мыслью, что однажды ей придется стать супругой этого напыщенного франта. Однако она ничего не могла с собою поделать, её аж передергивало, когда думала о том, что придется делить с ним ложе и рожать от него детей. Он был настолько ей противен, что ей требовалось напрячь всю свою силу воли, чтобы не оттолкнуть его в те моменты, когда на официальных церемониях Теорисим брал её под руку. В свою очередь, самовлюбленный подросток, даже и представить не мог, что его невеста, испытывает к нему нечто подобное. Он искренни верил в свою исключительность, и что, как будущего короля его, все без исключения обязаны почитать и благотворить. Особенно же это касалась Вистории.
Единственное, что его раздражало, так это её нежелание отдаться жениху до свадьбы. Причину отказа он видел не в отвращении к собственной персоне, а в слишком уж благочестивом воспитании со стороны её матушки. Но ничего, как только он станет королем, тотчас отправит свою будущую тещу в монастырь, чтобы эта Христовая кость своим ретивым отношением к вере, не забивала голову, его супруге.