Лежавший на столе гвардеец был еще не стар – всего лет тридцати с небольшим. Ретта чувствовала, да это и так было в общем понятно из рассказа мастера, что нынешний пациент действительно чист душой. Сколько их таких герцогиня перевидала в стенах лечебницы? Десятки, сотни? И сколько умерло от воспаления вот этого самого отростка? Много. И отдавать еще одного Ретта точно была не намерена.
Мастер тем временем разрезал живот больного, и она потянулась за пинцетом. Двое дюжих солдат стояли рядом, чтобы держать бедолагу в том случае, если он вдруг вздумает прийти в себя.
К счастью, тот вел себя вполне смирно, и операция шла своим чередом, как и жизнь в госпитале. Сновали туда-сюда младшие служители; молодой лекарь что-то сосредоточенно втолковывал школяру, а тот слушал, смиренно опустив глаза.
Ретта прислушивалась к звукам с улицы, между делом заодно размышляя, какие условия может потребовать Бардульв для заключения мира. Дань? Единовременную или постоянную? Или, может быть, часть территорий? Хотя зачем они ему, если разобраться? Месаина столь удалена от Вотростена и его колоний, что удержать вновь приобретенные территории князю будет крайне сложно. Значит, все же, вероятнее всего, дань. Но в каком размере? Что понадобится отдать, чтобы собрать необходимую сумму? И оставит ли Бардульв в Эссе гарнизон? Впрочем, все эти размышления носили больше отвлеченный характер. Какой смысл рассуждать, не имея на руках текста договора?
Ретта вздохнула, откинула с лица упавшую прядь, а Малиодор между тем наложил последний шов, сверху повязку и объявил восхитительно бодрым, даже радостным голосом:
– Ну все, готов. Забирайте!
Солдаты подхватили гвардейца и понесли его в сторону как раз недавно освободившейся койки, а старый лекарь, вымыв руки в тазике, заметил мечтательно:
– Может быть, твой отец подпишет договор, и поток пациентов наконец иссякнет? А, малышка? Что скажешь?
Он посмотрел на ученицу и заговорщически ей подмигнул:
– Пойдем поедим? У меня был припасен кусочек свининки. Сочный! Вот увидишь, тебе понравится!
Ретта намеревалась было вежливо отказаться, но после операции всегда хотелось мяса, а потому она позволила себя обнять и увести в огороженный невысокой ширмой уголок, где они с аппетитом поели.
Время резвыми конями бежало вперед. К Малиодору то и дело подходили с вопросами младшие лекари, и Ретта, прибрав следы их скромного пиршества, поспешила в общий зал – работы там хватало на всех.