Переводы. Переводчик: Ковальчук Андрей - страница 2

Шрифт
Интервал


Он рухнул на землю и смяк.
Лежал… Только дрыгал конечности ляжкой,
Противно. В картину не вник
А люди шептали: «Избил старикашку!
Жестокий, коварный мясник!»
Директор примчался потом на арену
Себе в гневе волосы рвал:
Тут туго придётся ему без спортсмена
Наступит тут полный провал.
Ощупал его под рыданье народа
Осматривал, сколько в нем дыр,
– Ему же на пенсию через полгода,
И ты его, падла, убил!
Вот старый очнулся. Поднялся фасадом
Полз раком. За мною следил.
От так посмотрел, полным ярости взглядом
И пискнул со злостью: «Дебил!»
Я понял тогда. Прояснились ответы
На этот подарок судьбы
Что быть риторическим можно предмету
Такому, как «вызов на вы»
А тот, кто серьезно подходит к такому,
Как к очень серьезной игре
То он параноик, дурак по простому…
…Дед после дюлей выдал мне …!!!

Кадр плохого фильма

Это кадр плохого фильма: Сочетание пред алтарем

Он бухгалтер или директор. И она рядом с ним вдвоем.

Белоснежное платье в торжественном тоне момента.

Но не любит ни капли мужа. Только сказочного бойфренда.

Мотогонщика, печника, наездника, иного персоналия.

Неважно. Главное, что романтик за океаном, в Австралии

А она ждать должна была, чего, очевидно, не сделала.

Вот поэтому сейчас она такая грустная и такая белая.

А в церкви играет орган. Прекрасный голос хорала.

И священник спрашивает строго: – Любишь этого пана?

Она открывает рот, хочет сказать «да», и вот в это время

Открывается церкви дверь, и любовник стоит у двери!

Очень красивый и очень бледный. Ничего не говорит и не входит.

Только скрестил на груди руки и глаз с подруги не сводит.

Смотрят друг на друга и сердца колотят у каждого что есть мочи,

И пытает парень глазами девушку, помнит ли она те ночи?

Те часы? Те моменты? Пробуждения утреннего звоночки!

Пока священник не прерывает его: – Любишь этого пана, дочка?

И этот пан, бородатый и толстый, потея от напряжения

Говорит ей: – Дорогая, не делай здесь представления…

А они смотрят и смотрят. В глазах разгорается страсти зарево

Пока молодой не крикнет на толстяка страшно: – Ну, давай, проваливай!

Толстяк бледнеет, комкает свой цилиндр с бедным глупым лицом.

А те двое, бегут через церковь друг другу навстречу с разных концов.

Бегут, пока не встретятся, крепко-крепко не смогут обняться,

Будут плакать и целоваться, что-то тихо шептать и громко смеяться

Чтобы выйти из песнопений и дыма наружу, в нищету и в грех.