– Знаешь, сказанное тобой звучит как несусветный бред шизофреника… Но, – Ильмера протянула вперёд светящиеся руки и положила ладони на колени Семёна, слившись в одно сияние, – я понимаю, что ты говоришь невероятную правду. Иначе как можно объяснить всё то, что с нами происходит. Ладно – пусть так – захват земли, рептилоиды, какие-то «Серые». А мы-то как здесь очутились? И что нам делать? В себе бы хоть разобраться!
Семён, помолчав, взглянул исподлобья на любимую:
– Помнишь, тогда – на выпускном, ты сказала, что поедешь со мной на Гоа?
– Хорошее было время, я всё время о нём вспоминаю, – улыбнулась сквозь сияние Ильмера.
– Ты произнесла абсолютно кодовое слово, слитно – Нагоа – с ударением на первый слог! Вот тогда я посмотрел на тебя совсем другими глазами. А ещё твоё имя. Оно до того не давало мне покоя.
– Да уж, родители учудили, – задумчиво протянула девушка.
– Ты думаешь, они тебя случайно назвали древнеславянским именем Ильмера, что означает – скрывающая свое сияние?
– Ну, я у мамы всё допытывалась – где она это, как я думала, нерусское имя откопала, а она отвечала, что само по наитию пришло. Наитие наитием, а я со своим именем намучилась. Как только в школе меня не называли. Так что я, чтобы не коверкали имя, себя всегда называла Ира.
– Ириш… Меня ведь тоже не Семёном зовут. Родители назвали Светозаром, что значит – озаряющий светом. Но после первой операции я всем начал говорить, что меня Семён зовут, а не иначе. И когда паспорт получал – это имя записал.
– Ничего себе, ты не рассказывал! – изумилась Ильмера. – Так значит ты Светозар, – и тут её осенило. – Теперь я начинаю понимать – Сём, мы с тобой, по всей видимости… сияли при рождении! Поэтому родители и дали нам такие имена!
– Скорее всего. Неожиданно, в тот раз, ну, после выпускного, сразу всё встало на свои места – наши с тобой имена, наша встреча – пазлы сложились, и я понял, что ясновидящая права, сказав, что я не один на планете, что найду вторую половину своей души, которая в определённый момент скажет условленный пароль – название нашей родины.
– И ты так давно знал… – Ильмера пристально посмотрела на любимого, – и ничего не говорил.
– Сам долго не мог до конца поверить.
– Что нам теперь делать? Нашим телам осталось жить лет сорок ещё… А потом – домой? Но десять миллиардов световых лет… Что с нами будет?