– Как зовут?
– Кого? – удивилась она.
– Вас как зовут?
– Надежда Паллна.
– Пишите телефон, Надежда Паллна. Но звоните уже утром, сейчас не надо.
– Хорошо, – легко согласилась она, – ты спи пока, я сама приду капельницу отключить.
Она записала телефон, подергала трубку, идущую из моей руки, и ушла, погасив за собой свет. В дверях сказала кому-то: «Видела, какой хорошенький? Жалко, чуть инвалидом парня не сделали». Я только начал засыпать, напичканный лекарствами, в голове поплыли багровые озера, но, видимо, у Надежды Паллны утро начиналось не тогда, когда у всех нормальных людей. Они приперлись в полпятого. Валик и Мамонт ввались в мою палату, дыша пивным перегаром, чуть не перевернули стойку с капельницей, пока искали выключатель, и уставились на меня.
– Ну ты, брат, даешь, – выдал, наконец, Валик.
– Чего вы так рано? Поспать не даете.
– Какой спать? – воскликнул Мамонт. – Ты только посмотри на себя, чувак, тебя как будто катком переехало! Ты больше не красавчик на рожу, понял, Бонь!
– Это был не каток, а кортеж.
– Да, нам уже рассказали, – увесисто кивнул Валик. – Тебя привезли охранники. Сунули санитаркам под нос какую-то ксиву, и свалили, сволочи!
– Хорошо хоть, на дороге не бросили, – тут я понял, что улыбаться мне тоже больно.
– Это да. Надо выяснить, кто это был, он реально нам должен.
Мамонт нетерпеливым жестом поправил роговые очки и уткнулся в телефон. Пол лба его закрывала ровная черная челочка, и весил он килограммов сорок пять. Носил Мамонт всегда одно и то же: розовую сорочку, клетчатую жилетку и спортивы. Впрочем, оба моих лучших друга разнообразием вкусов в одежде не отличались. Валика я тоже не помню ни в чем другом, кроме спортивного костюма а-ля адидас. Правда, в отличие от могучего Мамонта, Валик весил добрую сотню и в зале тоже жал сотню минимум.
– О, глянь, тут пишут, что вчера в нашу область приезжал президент Зельман! – глаза Мамонта заблестели. – А вдруг это его кортеж тебя сбил? Если это так, вот реальный шанс подняться, ребзя!
Произнося эти слова, мой друг Мамонт и не представлял себе, насколько близки они к истине. Впрочем, ни один из нас тогда не представлял.
Они проторчали у меня еще с час, Валик даже умудрился захрапеть на свободной койке. Потом пообещали зайти к мамке, успокоить ее, насовали Надежде Паллне денег на лекарства, и отбыли, грохоча по коридору. У меня адски разболелась голова, и я решил, что лучшее, что я могу сделать в данной ситуации, это заснуть.