После паузы продолжил:
– Уверен… я вас заверяю, что каждый, кто задействован в этом проекте, сделает всё от него зависящее, – слово «каждый» он произнёс отчётливо и с нажимом. Видимо, последняя фраза удовлетворила его собеседника, потому что генерал уже более спокойным тоном закончил разговор:
– Да, каждые два часа, Сергей Василич… Сделаем… Спасибо.
Генерал положил трубку. Носовым платком снова вытер выступившую испарину со лба и шеи. Бросил взгляд на вереницу часов с названиями российских и иностранных городов. Проговорил чуть подсевшим голосом:
– Министр обороны поехал на доклад к президенту.
Его спутники встали и, о чём-то тихо переговариваясь, пошли к выходу. Генерал резким движением переключил тумблер и окрепшим голосом приказал:
– Говорит Томилин, уточните персональный состав участвующих с американской стороны в сеансе телеметрии с Хьюстоном. Как только у вас будут эти сведения, немедленно мне доложить!
Он так же быстро вернул тумблер в исходное положение.
* * *
В безбрежном космическом пространстве, наматывая очередной виток вокруг Земли, вращалась по заданной орбите международная космическая станция. Российско-американскому экипажу из четырёх человек оставалось всего несколько часов до завершения напряжённой шестимесячной работы. А дальше… а дальше истосковавшиеся по твёрдой почве, родным и любимым лицам, смертельно уставшие мужчины отправятся в спускаемом аппарате домой, на Землю. А пока продолжалась уже ставшая привычной для них исследовательская работа.
Двое космонавтов прильнули к внутренней части сложного приборного комплекса. На их комбинезонах нашивки со звездно-полосатыми флагами. Изредка переговариваясь, они работали чётко и слаженно. Ещё один космонавт, с гербом России на комбинезоне, следил за работой бортовых компьютеров, контролируя полет станции. Из смежного отсека «выплыл» четвёртый космонавт – командир экипажа Равиль Муртазин.
Муртазин, посмотрев на часы, «подплыл» к сидевшему за компьютером космонавту.
– Лёня, как у тебя? – обратился он к бортинженеру Леониду Тобольцеву.
– Порядок, командир, все системы работают в штатном режиме, через 19 минут войдём в зону коррекции орбиты.
Муртазин удовлетворённо кивнул и, оттолкнувшись от его кресла, «поплыл» к американцам.
– Ну, а как у вас, братцы-кролики?
Сидевший слева румяный блондин ответил на русском языке, но с заметным американским акцентом: