Она пыталась сделать вид, что еще спит. Не хотелось разговаривать.
Он подошел, постоял у ее кровати. Сложно сказать, поверил ли, но, постояв, пошел в кладовку.
Долго гремел там, что-то выбирая.
Ивен вдруг поняла, что это ее шанс. Пока он раздумывает, что бы съесть на завтрак – она может успеть. Убежать, спрятаться… Попробовать, по крайней мере. Посмотреть. Не убьет же он ее, если ничего не выйдет.
Не убьет. Хотел бы, давно бы применил силу.
Всего-то и надо – выскользнуть из-под одеяла, схватить сапоги и плащ, осторожно, стараясь не шуметь, подвинуть скамейку, освобождая дверь, выскочить…
Хуже не будет.
Шаг, другой, и вот уже…
И только там, за дверью, обуться…
Холодно. Еще раннее утро, туман поднимался над рекой. Сыро.
Сердце стучало так бешено.
У него есть лошадь… если удастся…
– Ивен! – услышала она.
Не успеет.
Если броситься бежать – он догонит все равно.
Главное, не бояться.
Отойти от двери на пару шагов. Грохот, скамейка летит прочь.
– Я здесь! – крикнула Ивен.
Немного свободы…
Он выскочил на порог.
– Что ты здесь делаешь?!
Ивен постаралась невинно улыбнуться.
– Вышла подышать свежим воздухом. Ты же не против?
В один прыжок он оказался рядом, сгреб ее в охапку и потащил в дом.
И уже там поставил на пол, отпустил.
Раздражение на его лице.
– Ты хотела сбежать?
– Нет. Просто хотела выйти и посмотреть. Почему бы и нет?
– Не выходи за порог.
У него красные глаза, он уставший и помятый, совсем не такой блестящий красавец, как во дворце. Подбородок слегка зарос светлой щетиной.
– А если я попытаюсь снова? Что ты сделаешь?
Эйрик сжимает зубы, долго смотрит на нее в упор, сурово.
– Если еще раз выскочишь на улицу без моего разрешения, я сожгу всю твою одежду. Поняла? – очень хорошо видно, что он не привык к возражениям. – Будешь ходить по дому голая. И босиком ты далеко не убежишь.
Он это сделает, можно не сомневаться.
Страшно?
– И после этого ты говоришь мне о любви?
Его глаза становятся темными…
– Да.
– Я ненавижу тебя!
– Это твое право. Но отсюда ты не убежишь.
Он стоит совсем рядом, Ивен чувствует его дыхание на своем лице. Его злость и… почти отчаянье.
Все не так.