– И что он за это потребовал? – усмехнулась Райс наконец полностью подтвердив свои начальные предположения, поняв откуда ветер дует и для чего эти старые пердуны пожаловали к ним.
– Ничего.
– Ой ли?
– Абсолютно ничего, Матерь. Он, на протяжении всего своего пути восхождения, постоянно выказывает нам свою милость и благосклонность. Есть надежда, что нам удастся склонить этого великого человека в лоно нашей веры, – закончил он, загадочно улыбаясь, как будто говорун, что-то знал об этом такое, что давало ему полное право говорить утвердительно.
Царица сделала вид, что задумалась и заложив руки за спину принялась медленно расхаживать вдоль сидящих старцев. На самом деле она просто ждала Золотце, уже показавшуюся на дорожке, идущей от Терема.
– Хорошо ли ты знаешь Асаргада, Касиус? – неожиданно спросила она говоруна, когда боевая Матёрая оказалась на подходе.
– Я не знаю кто такой Асаргад, Матерь…
– Ну так я тебя просвещу, – прервала его Райс, не дав закончить, – Асаргад – это настоящее имя того, кого ты называешь Великий Куруш. И знакома я с ним очень давно. Ещё с тех времён, когда голожопого гоняла по бане с его дружками. Кстати, здесь недалеко, – оживилась она, указывая в сторону, – в одном из рубежных теремов. Всего-то в дневном переходе отсюда. Он прошёл хорошую ордынскую школу и знает о нас не понаслышке.
Подошла Золотце и протянула царице пергамент. Райс поблагодарила и продолжила с ноткой ностальгии:
– Мне тогда было, наверное, столько же, сколько сегодня моей дочери, – она задумалась, вспоминая и поправилась, – нет. Я даже ещё моложе была. Кстати, мой покойный муж и отец моей дочери числился его лучшим другом. Мало того, – тут она перестала улыбаться и злобно уставилась в глаза стоящего перед ней колдуна, – это я, вернее мои люди сделали из него Куруша. Поэтому не надо мне про него рассказывать. Я знаю о нём гораздо больше. У меня вообще складывается такое ощущение, что ты собрал старцев с глухих лесов, абсолютно не ведающих что творится в мире. Ну так я их просвещу маленько.
Тут она развернула свиток с конца, пробежала глазами, свернув его до нужного в тексте места и протянув в таком виде Касиусу, сказала:
– Это последнее от него письмо. Правда в нём много личного, но я разрешаю прочитать концовку. Она очень любопытна.