Естественно, я как книголюб не мог обойтись без соответствующей литературы: различных толстых и тонких путеводителей, информационных и исторических справочников, которые создавали прочный фундамент для впечатлений, помогали мне углублять и классифицировать свои познания. Однако главным источником информации оставались незабываемые многочасовые прогулки по городу от одной улочки к другой, от одного дома к другому. Мне повезло – я сам, своими глазами, видел знаменитые достопримечательности, окутанные легендами древности чехословацкой столицы, и оказавшиеся в их тени или скрывающиеся на окраинах не менее очаровательные уголки Праги, которые экскурсоводы и туристы незаслуженно предали забвению. Я впитывал в себя яркие и приглушенные краски города, неповторимые черты его атмосферы, весь пражский колорит. Страстному желанию быть в постоянном контакте с Прагой я в течение года посвящал почти все свое свободное время, невзирая на отдых, товарищеские обязательства, встречи и нормальный сон.
И потом, как известно и как это происходит в каждой любви, мое отношение к городу приобрело новую форму и вступило в новый этап – мне захотелось каким-то способом выразить свои чувства, высказать их вслух, воплотить их в делах.
Великий русский поэт Леонид Мартынов в своем романтическом «Подсолнухе» (1932) очень точно описывает подобное состояние влюбленного:
И я – хотя совсем не живописец —
Вдруг ощутил стремленье рисовать.
Именно это случилось и со мной. И не в переносном, а от первой до последней буквы буквальном смысле слова. В моей пражской жизни был целый период, когда я, несмотря на то, что никогда раньше не пробовал рисовать, проводил все дивные субботы и воскресенья на улицах Целетна и Нерудова и в стиле стародавних архитектурных картинок «одной линией» изображал дом за домом, дворец за дворцом, сохраняя все существенные детали. Затем начались литературные эксперименты эпистолярного жанра в виде посланий друзьям в «Комсомольскую правду» с рассказами о Праге. Не миновала меня и эра собирательства, начиная от банальных пивных подставок под кружку из пражских пивных и заканчивая ни много ни мало пражскими городскими башнями. Нет, башни я собирать не мог, но мне очень хотелось повторить труд Бернарда Больцано, созданный им более 150 лет назад, и составить новый перечень пражских башен и шпилей в виде фотоальбома. В конце концов, хотелось провести какое-нибудь исследование о костелах, монастырях и капеллах на территории города, и главное не о тех действующих и широко известных, а скорее (и в первую очередь) о заброшенных, полуразвалившихся и как будто всеми забытых строениях.