Ровный ход вездехода – так же он когда-то ехал на своем «Патроле» по германскому автобану – подкупал иллюзорной возможностью расслабиться и отвлечься. Особенно если за рулем верный товарищ, а сам ты отдыхаешь после четырехчасовой вахты.
Никогда они еще не забирались так далеко. Богданов смотрел на руины, проплывающие в синеватом свете галогенных фар.
Эта война с самого начала казалось ему бредом, слегка замаскированным под реальность. Что-то не вырисовывалось. У убийства должен быть мотив, это закон жанра. Мотив нападения на Россию вроде бы был, но шитый белыми нитками, как детективная интрига в ироническом детективе.
Нефть? Те лужицы, что от нее остались и разработка которых обошлась бы втрое дороже, чем на Ближнем Востоке. Но стоит ли сжигать дом, чтобы поджарить яичницу? Особенно если яйца протухли. Цветные, редкоземельные металлы, что еще там… Но все это русские и так исправно гнали на экспорт.
Нет, Владимир не идеализировал америкосов. Он не сомневался в их враждебности, но, в отличие от большинства патриотов, понимал, что вызвана она не русофобией, а более прозаическими причинами. Янки хотели кушать – и хорошо кушать, не так как китайцы. А когда нефтяные баррели, то есть по-русски, бочки начали показывать дно, перед мировым гегемоном встала реальная угроза… нет, конечно, не голода. Маленьких неудобств: дорогого бензина, спада производства, общей стагнации промышленности. Конечно, ветряки и этанол из кукурузных початков в баках автомобилей – это красиво. Но не факт, что возможно.