– На беду княжич за нами увязался, – пробурчала няня и, тяжко вздохнув, кивнула в сторону лагеря: – Ступай уже, пока совсем не стемнело.
Уже приближались к месту стоянки, как волнение заприметили.
– Чего это вои бурчат, да кони не в себе, – забеспокоилась няня, как и мы с Микулой, шаг ускоряя. – Случилось чего?
А как вышли к костру, я обомлела… Аспид стоял подле воеводы. В рубахе, штанах холщовых.
Никола сурово хмурил брови и недовольно зыркал на Дамира.
Но Аспид только меня заприметили, холодно бросил:
– Твои вещи пусть дальше везут, – в два шага близ меня остановился, – а тебя я сам в свою крепость доставлю.
Уж было хотела уточнить как, но Дамир словно мысли мои услыхал и наперёд проскрежетал зубами что-то жуткое, кровь студящее.
Дружинные к нам подступили, готовые меня защищать ценой своей жизни, но с криком Светозара: «Воль!» – муж мой, в миг обращаясь Аспидом крылатым, над землёй взмыл, оглушающе хлопнув крыльями.
От ужаса и не рассмотрела его толком, но успела заприметить морду змеиную, шипами увенчанную, зелёные злющие глаза, чешую, слепящую бликами от костра, крылья могучие и когти острые… КОГТИ! Они последнее, что запомнила пред тем, как меня мгла в свои сети утянула.
***
От ужаса то в небытие ныряла, то выныривала, но только для того, чтобы вновь от страха обмереть, оглохнуть от боя сердца и при очередном громком хлопке крыльев или опасном манёвре Аспида утонуть в темноте.
Благо кошмар был недолгим.
Водоворот ужаса-небытия в который раз вырвал меня из пучины… И я уже не в когтях Змия, не в воздухе – в какой-то мрачной комнате. Испуганно в высокий каменный потолок глядела, пока не села осмотреться. Близ входной двери на голых стенах, от которых жутко веяло холодом, пара свечей в подсвечниках горела. Блики играли на скромном убранстве комнатки. Ложе широкое. Столик и кресло, в котором Аспид сидел.
Мрак его обласкивал почти всего, а подрагивающий свет лишь делал более зловещим его задумчиво суровое лицо и подчёркивал невероятную, неестественную зелень глаз.
Так и застыли: я, страшась пошевелиться и сглатывая сухость во рту, и Дамир… Долго смотрел, выжидательно. Ничего не говорил, даже не моргал вроде. Пилил тяжестью взгляда, будто прочитать меня желал и злился… жутко, сильно. ДА! Его гнев, ярость, я ощущала каждой частичкой трусливого, дрожащего тела, с коим от ужаса совладать не могла. И сердца бой почти сознания лишал…