Я остановился и сглотнул.
– Служивый, это наш человек, – крикнул Степан, после чего машина проревела спецсигналом.
Центурион посмотрел в сторону автомобиля, и медленно убрал член. После того как я прошел, он опять принялся бить свою жертву. Обойдя автомобиль, я сел возле Гаврика. В этот раз он не был в своем дурацком спортивном костюме. На нем был широкополый красный плащ с золотым подбоем и капюшоном, закрывающим верхнюю часть головы. Новая маска была без рукояти и, видимо, как-то крепилась на затылке. Она действительно была без черт лица с миндалевидными разрезами для глаз. Гаврик посмотрел на меня очень внимательно – как лейтенант спецслужбы на только что завербованного молодого учителя истории, и с умным видом, но явно с претензией на шутку сказал: – Район у тебя, конечно, не ахти. Грязь, вонь, гопота. После чего рассмеялся.
Я все еще не мог прийти в себя и путался в мыслях.
– Кто это были? – само собой вырвалось из меня, когда машина тронулась.
– Ты о тех, кто с мечом или на щите? – расхохотался Гаврик, – Орлы – это бойцы XI легиона, который когда-то растворился в южных широтах самой северной империи… Не парься, Глеб, у них своя работа, у нас – своя. Поехали.
По пути в ресторан мы больше не говорили. Я периодически пытался смотреть в окно, но мир по ту сторону автомобиля не способствовал созерцанию – дождь поливал серые панельные дома, машины в пробках коптили воздух, вдоль набережной манипула легионеров с красными щитами вела куда-то каких-то женщин, как мне показалось, в металлических рубахах и с зашитыми ртами. Поэтому большую часть пути я сидел, уткнувшись в пол, и думал о том, зачем я понадобился Уильяму Виндзору. Другие вопросы в тот момент мне казались неважными. Мы остановились возле ресторана «Желтое море» на Шота Руставели. Выйдя из машины, только теперь я заметил, что на улице было довольно темно, как во время сумерек, и невероятно холодно. Меня сильно знобило, аж сводило зубы. Я осмотрелся по сторонам. Справа в нескольких метрах от нас вокруг костра сидели шестеро легионеров, кажется, на щитах, и что-то тихо обсуждали. Перед рестораном стояли несколько очень дорогих машин с синими мигалками на крышах и две колесницы, запряженные четверкой лошадей каждая. Слева – никого не было видно, зато тихо, но отчетливо доносились вызывающие мороз на коже всхлипывания, стоны и хрипы. Обойдя машину, Степан открыл переднюю пассажирскую дверь, взял с сиденья пакет, на котором было написано «Ни Прадом единым… подпись – Луис Вуитон», шепнул что-то водителю, за всю дорогу я так и не посмотрел на него, опасаясь увидеть очередного неприятного субъекта, и подошел ко мне.