Городской отдел полиции «Октябрьский» ничем не отличается от тысяч таких же учреждений разбросанных по всей России. Слева от входа, помещение дежурной части, отделённое от фойе толстым оргстеклом. Заявители, сиротливо сидящие на стульях, и терпеливо ждущие, когда к ним выйдет сотрудник. Полицейские, снующие туда-сюда с угрюмыми и сосредоточенными лицами. Одним словом рядовое казённое учреждение с бездушным подходом к людям. Здесь, в пору как Диоген в древнем городе Синопе, бегать с факелом, разыскивая человека, но напрасный труд, среди работающих в этом учреждении вряд ли его найдёшь – тут нет людей, одни сотрудники.
Много бедолаг именуемых «свидетелями» и «потерпевшими», топчутся на третьем этаже отдела полиции «Октябрьский», здесь находится уголовный розыск. Кабинет начальника в самом конце коридора. На двери висит позолоченная табличка с чёрными буквами: «Начальник уголовного розыска Савельев Павел Сергеевич».
В шесть часов вечера спадает напряжение рабочего дня: решены вопросы с выделением дополнительных сотрудников в следственно – оперативные группы, наконец найден транспорт, что бы ехать на обыски, и отсижены положенные часы на совещаниях в главке. Можно немного передохнуть. В кабинете у Савельева сидит его заместитель и приятель Борька Сазонов. Они курят, пьют кофе и болтают о всякой ерунде. Зазвонил телефон внутренней связи.
– Павел Сергеевич, с вахты я, – докладывал дежурный, – тут к вам женщина просится.
– Просится, пропусти, – ответил Савельев и посмотрел на часы, до ежедневного вечернего совещания с оперативниками, есть ещё час, успеет поговорить с посетительницей.
– У неё документов нет, – продолжал полицейский, – она говорит, что по делу Прокофьева, его жена. Говорит, что хочет важное вам сказать.
– Пропусти её, – кивнул Савельев и положил трубку. Улыбнувшись, он посмотрел на своего заместителя: – Не прошло и года, как Лёвушкин запомнил моё имя-отчество.
– Не обольщайся, – махнул рукой Борис, – он, наконец, сообразил, на телефонной книге написать имена руководителей служб.
Младший сержант полиции Лёвушкин в отделе имел кличку «Дебил», таковым впрочем, и являлся. Он поступил на работу в патрульно – постовую службу, однако по причине его непроходимой глупости, с ним никто не хотел работать. Его перевели в дежурную часть камерным. Там он «терял» людей сидящих в камерах, сажал вместе подельников, несмотря на то, что опера в «рассадке»