Экспресс Варшава – Тель-Авив - страница 5

Шрифт
Интервал


Разрывы в хронологии я устранять не стал – так писал Лео, он солдат, а не писатель. Эта книга написана им с моими незначительными правками и вставками о наших встречах и беседах, ну и, естественно, о том, что Лео просто не мог знать, что хранилось на полках архивов разных стран и стало доступно гораздо позже. Я сохранил его ремарки, стиль… Сам бы я писал эмоциональнее, но автор он, как написал, пусть так и будет.

И еще я позволил себе дополнить написанное Лео несколькими своими эссе. Если кому-то это покажется неуместным, то я заранее приношу свои извинения.

Книга первая: Лео

Сегодня телефон молчал.

Говорят, что спутник старости – всевозможные немочи. Это, конечно так, но главный спутник старости – одиночество. Большинства моих старых друзей уже нет, а у детей и внуков свои очень важные заботы. Телефон стал очень молчаливым, не звонит упорно, настолько, что я иногда сомневаюсь, исправен ли.

Знать бы, кому интересно то, что я пишу. Но, впрочем, какая разница. Это единственное, что я могу дать моим друзьям. Только память…

В одних описанных событиях я участвовал лично, другие изучал по книгам, но и они необходимы для полноты картины. Сейчас я иногда и сам путаюсь, не помню, откуда у меня эти сведения, ну да это и неважно.

Человеческая память – инструмент удивительный, но ненадежный. Воспоминания не отлиты в бронзе и не выбиты на каменных стелах, как на стеле Мернептаха. С годами они стираются, а часто и вовсе меняются, дополняются фрагментами позднего опыта. Совсем немногое возможно сохранить в неизменном виде, большая часть постепенно теряет отчетливость, меняет окраску.

Возможно, это величайший дар природы? Иначе сложно было бы принять меняющуюся реальность, превращающую то, что казалось порядком, в беспорядок, молодость в старость… Правда, меняющиеся воспоминания рискуют закрепиться в стереотип, выкристаллизоваться в иную, откорректированную версию событий, которая начнет жить независимой жизнью.

Постараюсь писать честно, но беспристрастность гарантировать не могу. С этим уже ничего не поделаешь.

Но начну по порядку. А начало было в Польше…

Глава 1. Тель-Авив. Лео. Сентябрь, 1979 г.

Сентябрь в Иерусалиме – прекрасное время, жары нет, в заходящем солнце дома, облицованные иерусалимским камнем, кажутся золотыми.

– Давид, посмотри, вон там видишь парк? Там монастырь Сан-Симон, только он отсюда с балкона не виден. Чем занимался Святой Симон при жизни христиане до сих пор уточняют, но после смерти покоя ему не было. Сначала император Юстиниан перенес его в Константинополь, затем ему дали спокойно полежать в Хорватии. А сейчас монастырь Сен-Симон ждет, когда же он вернется домой в Иерусалим.